Станислав Панин, 2023-09-17.
~~~~~~~~
Анри Корбен (Henry Corbin, 1903–1978) – исследователь исламской мистики, участник «Эраноса»[i]. Известен как переводчик трудов Аверроэса, Сухраварди, Ибн Араби и других ближневосточных философов.
Академический путь Анри Корбена начался с изучения истории западной философии под руководством католического философа Этьена Жильсона. Вскоре, однако, под влиянием исламоведа Луи Массиньона Корбен увлёкся исламской философией. Для изучения исламской философии путешествовал по Ближнему Востоку, в т.ч. Турции и Ирану. В 1954 стал преемником Массиньона в качестве профессора исламоведения в Практической школе высших исследований в Париже.
С 1949 года участвовал в собраниях «Эраноса» и был одним из важных членов этого сообщества. В 1974 году Корбен основал «Университет Св. Иоанна в Иерусалиме: Международный центр сравнительного изучения духовности». В его деятельности принимали участие такие исследователи как Антуан Февр и Карл Густав Юнг. Организация просуществовала до 1988 года, опубликовав 14 томов сборников научных трудов.
Корбен занимался исследованием исламской философии, шиизма, исламской мистики и «мира воображения» (mundus imaginalis) на Ближнем Востоке. Как и другие участники «Эраноса», Корбен стремился найти вечное и неизменное ядро религии. Он полагал, что ключ к её пониманию лежит в признании за творческим воображением статуса определяющего аспекта духовности. Одну из главных религиозных практик, молитву, Корбен характеризовал как «акт творческого воображения».
Занимаясь по преимуществу изучением Ближнего Востока, Корбен, тем не менее, обращался и к сравнительным исследованиям. Наибольший интерес в этом отношении представляет его работа «Сведенборг и эзотерический ислам», в которой Корбен пытается сопоставить идеи Сведенборга с представлениями исламской мистики.
Корбен настаивал на необходимости отказаться от христианоцентрического и европоцентрического подхода в истории культуры. В частности, говоря об истории философии, Корбен отмечал, что противопоставление «веры» и «знания», «откровения» и «знания», «философии» и «религии» представляет собой конструкт, сложившийся в средневековой Европе и не имеющий однозначных аналогов в других культурах. Отсутствие такого разделения, однако, не означает, что в этих культурах не было оригинальных философских традиций, значимых в мировой интеллектуальной истории.
Исламскую философию Корбен понимает как основанную на религиозных, в особенности шиитских, принципах, сближая её с исламским мистицизмом, в частности, в форме суфизма. Корбен также отмечает влияние на исламскую философию доисламских элементов – неоплатонизма, гностицизма и зороастризма – тем самым помещая её в более широкий исторический контекст.
Современные исследователи признают значительный вклад Корбена в развитие исламоведения, интеллектуальную историю и изучение эзотеризма, вместе с тем отмечая и недостатки его работ, характерные, впрочем, для многих авторов этого периода.
Мэтью Мэлвин-Кушки, в частности, указывает, что проблематичность работ Корбена была связана с его стремлением описать исламский эзотеризм преимущественно в терминах “теософии”, “гнозиса”, или “мистицизма” (в противовес секуляризированному западному модерну), зачастую игнорируя или недооценивая связь соответствующих исламских мыслителей с рационалистической философией, наукой и техникой. Работы Корбена, пишет Мэлвин-Кушки,
были важным шагом в сторону исправления евро-, арабо- и антично-центрического подхода, превалировавшего в то время в интеллектуальной историографии исламского мира. Однако Корбен, оставаясь принципиально современным мыслителем в своём послевоенном отторжении современности, впал в противоположную крайность … Его воображаемая история исламской философии подгоняет широкий спектр интеллектуальных проектов домодерновых мусульманский мыслителей под его собственные задачи, иногда буквально выдумывая несуществовавших философов… (Melvin-Koushki, “Safavid Twelver Lettrism”, 16)
Тем самым, по существу, логика Корбена воспроизводит колониалистский нарратив о рациональном Западе и иррациональном Востоке, хотя, в отличие от классической колониалистской интерпретации, оценки здесь меняются на противоположные: рациональность подвергается критике, а мистицизм оценивается положительно.
Переводы на русский
На английском языке
На французском языке
~~~~~~~~
Исходная версия этой статьи была написана в 2015 году в рамках работ по гранту РГНФ №15-33-01342.