💾 Archived View for tilde.team › ~rami › br › br_book_017.gmi captured on 2024-03-21 at 16:22:31. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2023-12-28)
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка и непослушная дочка
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/11/23
TIME: 03.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
Лама ударил себя по коленке. Наверное, ему первый раз в жизни попался такой находчивый ребенок.
— В точку! Ты поверишь в возможность полета только одним способом: если убедишься на собственном опыте.
— А где здесь Прибежище? — похлопала ресницами Метелка.
— А это и есть окончательное и абсолютное Прибежище, — заверил ее лама. — Смотри, как интересно получается… Исторический Будда две тысячи пятьсот лет назад даровал нам поучения, исходя из собственных открытий и личного опыта.
Первое: мы постоянно испытываем три вида страдания, так как не знакомы с настоящим состоянием счастья, которое связано не с внешними объектами: вещами, деньгами, обладанием чем-то привлекательным, а находится внутри нас. Мы называем его «блаженство ума» и «свобода ума».
Второе: у так называемого «страдания» (которое непостоянно и не имеет абсолютной природы) есть корни: это вера в собственное «я» и все, что связано с ним. На этой почве возникают мешающие и беспокоящие чувства: гнев, зависть, привязанность и прочее.
Третье: от страдания, то есть от представления об иллюзорном «я» и мешающих чувств, можно избавиться. Потому что на самом деле мы заблуждаемся, а наш ум есть Ясный Свет: он не был рожден и не может исчезнуть; он открыт и лучезарен по своей природе.
И четвертое: есть Путь, ведущий к Просветлению, — буддийские методы и практики. Мы работаем со своим умом и развиваем его лучшие качества.
(Метелка слегка приоткрыла рот: это обозначало напряженную работу ее ума.)
— И что же? Допустим, ты взяла умную книжку по Дхарме и прочитала обо всем этом… Второй вариант — об опыте Будды рассказал тебе я или другой лама. Ну или родители… Ты воскликнешь: «класс! как круто!» — но забудешь уже через неделю-другую. Так стоит ли принимать Прибежище в книгах? Стоит ли принимать его в чужих словах, образно говоря, «в свидетельстве соседей», которые якобы видели, что Вацек и папа парили где-то в небесах? Разумнее принять его в том, что ты реально постигла на собственном опыте. К примеру, ты наелась незрелых фруктов и у тебя заболел живот…
— Было такое, — замялась Метелка. — И меня тогда…
— Именно! И ты почувствовала на своей шкуре, то есть на собственном телесном опыте, что в мире существует хотя бы один тип страдания: страдание, связанное с болезнями, травмами, а также…
Тут дочурка продемонстрировала сбитые коленки и прочие синяки и порезы, покрывавшие ее руки и ноги. В ответ лама низко склонил большую седую голову, а затем задрал футболку, чтобы дочь могла ознакомиться со следами бурной жизни, которую он вел почти восемьдесят лет… Та поводила пальчиком по одному особо глубокому и опасному шраму меж его ребер и тихо вздохнула.
— Вот. Ты не только убедилась на личном опыте, что существует вид страданий, связанный с физическим телом, но и приобрела уверенность. Но в чем? Допустим, нельзя прыгать с высоты второго этажа, так как разобьешь коленки! И этот опыт и памятование о нем навсегда останутся с тобой. Его можно назвать еще и «внутренним учителем», который постоянно подсказывает: «лучше сделать так» или «не делала бы ты этого»…
Тут присутствующие обнаружили, что неугомонный секретарь почему-то зажимает рот аж двумя руками, а лицо его неестественно побагровело.
— Вижу, Вацек что-то хочет сообщить нам… наверняка важное! Давай, не стесняйся!
Секретарь бросил на шефа хитрый взгляд.
— Мне… чисто случайно… пришло в голову, что ты не завязал с парашютами даже после того случая. Ну, когда тебя собирали по кусочкам! — он саркастически хмыкнул. — Да и со второго этажа не так давно кто-то тоже прыгал… Прямо на руки учеников! И повезло, что тебя ловило человек тридцать.
— Поправка принимается, — кротко заметил лама, — не всех жизнь учит правильно… Но есть и другой вид страдания (он опять обращался к Майе) — страдание перемены. О нем тоже свидетельствовал Будда. И ты, я уверен, тоже имеешь соответствующий опыт. Допустим, родители всю весну заставляли тебя помогать по дому. Месяц, другой, третий… не было ни одной свободной минутки, чтобы поиграть с друзьями. А потом они объявили: «Все! Наступили каникулы!» И ты мчишься на улицу в поисках приключений. Представь: никаких забот! Никакой работы!
Майя мечтательно закатила глазки, но потом, вспомнив о суровой действительности, вздохнула еще раз: «Не… такого не бывает».
— Ну все же! Я уверен, что если предоставить тебе полгода полного безделья, о котором ты мечтала, то уже через пару недель оно начнет надоедать. Что скажешь?
— Случалось, — подтвердила за Метелку Полина. — У нее ж шило в жопе! Надоест с мальчишками бегать — сразу ко мне. И вертится вокруг: «чем помочь?»
— А ты когда-нибудь объедалась сладким? До отвала? До полного-полного счастья? — внезапно спросил учитель.
— Еще бы! — оживилась Майка. — Теть Ира в Израиле закормила! И тогда меня опять… О-ой… как сильно! — она смущенно приложила руку к животу. — И она давала какие-то таблеточки, черные…
— Одним словом, — подытожил лама, — даже самое-самое великое внешнее «счастье» обязательно сменяется разочарованием или страданием, потому что нам не дают покоя либо собственное несовершенное тело, либо беспокойный ум. И только удовлетворенность и стабильность ума помогут не страдать от самых разных вещей и ситуаций… Вообще, я не люблю долго рассуждать на тему страдания, как это делают «более традиционные» буддийские учителя, а предпочитаю говорить о состоянии необусловленного счастья… Запомни только одно, — тут лама надавил пальцем на кончик конопатого носа Метелки: в буддизме считается, что страдать — глупо! Невероятно глупо! Страдание означает, что ранее мы где-то совершили ошибку, то есть не прислушались к ламе или «внутреннему учителю». Но что мы делаем, когда совершаем ошибку?
— Обещаем: «я больше не буду», — так? — рискнула проверить Метелка.
— Кому?
— Маме!
— Ага, понятно! Папа тут явно не авторитет… сразу бежим к маме! — отметил лама. — А если мамы и папы нет рядом?
— Ну-у…
— Но из-за ошибки в первую очередь страдаешь ты! И мама с папой тут не при чем. И даже сам Будда не подбивал тебя, скажем, разбить соседское стекло, так что и перед ним вряд ли стоит оправдываться, верно?
— Выходит — себе? Себе и говорим?
— Ну да. Это ж твоя ошибка. Смотри: мы не переживаем, не каемся, но извиняемся (хотя бы перед самим собой), определяем причину промаха или явной глупости и впоследствии пытаемся не совершать их снова. Итог — бесценный опыт, который мы приобрели. «Бесценный» — если ты делаешь правильные выводы. А накопленный опыт ведет к мудрости.
И вот что интересно! Не знаю, поймешь ли ты меня сейчас, в этом возрасте, но хочу сказать: житейский, то есть «обычный» опыт, который мы нарабатываем, и житейская мудрость, которую приобретаем, все же не являются абсолютными. На них следует опираться, но нет никаких гарантий, что они окажутся действенными в любых ситуациях, в любое время и в любом месте.
Вот тебе пример: здесь принято разбрасывать мусор и плевать где попало! Никто не считает это неправильным: так делали и будут делать поколения местных жителей. Это ведь тоже можно назвать своеобразным опытом: «плевать на землю — можно!» Хотя это некрасиво! … Но стоит им попасть куда-то за границу, например в Европу или, скажем, в чистенький Сингапур, как они будут немедленно оштрафованы, хотя население того же Сингапура ни внешне, ни по восточному менталитету почти не отличается от непальцев, индусов и тибетцев. Однако там установлены совсем другие порядки и законы.
Поэтому нельзя использовать один и тот же житейский опыт везде и повсюду. Разные ситуации требуют разного подхода. Вот ответь, почему ты надела вчера это немецкое платье?
— Ну… чтобы порадовать всех… Гостей. Маму. Это ж подарок от дяди Савелия. Из музея…
— И это платье изумительно подошло ко вчерашнему празднику. Ты была просто великолепна! А что будет, если ты наденешь его для прогулки по городу?
— Не, не надену…
— А почему?
— Так оно не подойдет. Ему ж лет сто! А здесь все ходят иначе…
— Тоже верно! Поэтому я хочу навести еще на одну мысль: в обычной жизни никогда не будь «девочкой с одним платьем». Представь, что в твоем «гардеробе», то есть в уме, хранятся тысячи разных «платьев». И каждое пригодно для своего случая. С одним человеком надо вести себя так-то, с другим — совсем иначе… Что надевает медсестра, когда собирается на работу?
— М-м… Белый халат…
— А когда после работы идет на пляж?
— Купальник!
— А некоторые — снимают всё! — радостно подсказал Вацек.
— Правильно. Глупо идти на пляж в медицинском халате. А еще глупее — в больницу, но в бикини… Могут не понять! Это ясно?
— Конечно!
— Можно сказать, что до сих пор мы говорили про жизненный опыт. Он приобретается с течением времени. Например, вот с этой девочкой, — он указал на Полинку, — дружить можно… А вот с этим «мальчиком» — лама хмыкнул, а палец на сей раз был нап��авлен куда-то за спину, — лучше не стоит…
Но есть другой опыт и другая мудрость, которые являются настоящими объектами внутреннего Прибежища. И они развиваются только в результате буддийской практики. Я не говорю: «они приходят к нам», — потому что эти объекты абсолютны и всегда были с тобой. Их невозможно «потерять» или «приобрести». Но обязательно нужны чьи-то умелые действия, чтобы указать на них. Твой глаз может видеть все вокруг, но не в состоянии узреть самого себя. Однако лама не заставляет искать что-то внешнее, но лишь дает зеркало и говорит: «Взгляни-ка внимательно. Исследуй себя! Что ты обнаружила? Что видишь?»
Попутно мы понимаем еще одну вещь: ты не можешь напрямую получить «волшебное зеркальце» — указующие наставления Дхармы — непосредственно от Будды Шакьямуни, Ваджрадхары, Тары или Авалокитешвары; единственный человек, который может дать их — лама. Точно такое же «зеркало» дал в свое время мой коренной гуру — Кармапа… Вот почему мы говорим, что лама является и буддой, и Дхармой. Лама является также Сангхой, так как он — звено в непрерывной линии передачи. А эта линия никогда не прерывалась, и она включает в себя всех просветленных существ.
Сейчас этим ламой оказался я. Возможно, со временем у тебя появятся также и другие учителя. Всех их можно называть «внешними гуру». Ну а тот лама, который дал прямые наставления о природе ума, считается еще и «коренным гуру»… Это понятно?
Метелка потрясла головой и украдкой взглянула на Штурмфогеля. Полинка обнадеживающе кивнула: «разберемся».
— Но в твоем уме появляется еще и «внутренний гуру» — результат практики и благих действий: щедрости, усердия, сочувствия. Это как если бы кто-то незримый подсказывал тебе, что происходит, и объяснял природу всех явлений.
Семена буддийского опыта засеваются постепенно, а сам внутренний опыт начинает проявляться короткими вспышками — «ага!» — которые становятся все продолжительнее и чаще. И это чудесное явление мы называем «тайным гуру». Теперь все события не требуют анализа и разъяснения и вызывают немедленное озарение: «Вот в чем дело!»
Как результат, буддийская практика очищает наш ум, и проявляется его безграничное совершенство. Оно присутствовало всегда, но мы никогда не смогли бы постичь его, не будь искусных буддийских методов. Этот процесс можно сравнить с выдавливанием масла из семян, взбиванием молока — так мы тоже получим масло, или прессованием угольной пыли, пока она не превратится в алмаз. И на протяжении всего пути мы все чаще ощущаем, как проявляются у нас хорошие качества. Если мы правильно практикуем, то просто становимся лучше. И это легко определить даже со стороны. Надеюсь, что в первую очередь это заметят твои родители…
— Боюсь, что мы будем последними! — высказала вполне резонное сомнение Дашка.
— Детей надо хвалить! — парировал лама. Метелка, уловив нежданную поддержку, усиленно закивала — аж затрясся хвостик!
— Поскольку мы наконец-то можем посоветоваться с самим собой и доверять возросшей «буддийской интуиции», нас покидают два трудных господина. Одного из них я называю «Как», второго — «Почему». Ты все реже задаешь эти вопросы — хоть себе, хоть окружающим… Потому что с накоплением внутреннего опыта именно он подсказывает, как поступить в той или иной ситуации. И тогда постигается одна из самых важных вещей: ты — лично ты и ни кто иной! — выстраиваешь свою жизнь, продвигаешься к намеченной цели и полностью отвечаешь за себя… Только ты сама!
— И папу с мамой можно не слушаться? — у Метелки аж захватило дух, когда она представила такую волнительную перспективу.
— Можно! — громко подтвердил Вацек. Лама же засмеялся:
— Маму, папу и прочих замечательных друзей на нашем общем пути слушаться конечно же стóит: хотя бы потому что у них гораздо больше «обычного», то есть житейского опыта. Ну и в практике, как я полагаю, они пока разбираются получше. Но открою страшную тайну: их опыт — всего лишь чужой опыт. А у тебя будет уже собственный и неповторимый.
Однако не забывай: и папа, и мама, и все-все остальные живые существа несут в себе потенциал просветленного ума, то есть они — те же самые непроявленные будды, пока о-очень маленькие и незаметные. И было бы разумно лишний раз прислушаться к маме-будде или будде-папе… Вообще, Шакьямуни говорил, что не нужно дожидаться смерти, чтобы попасть в «чистые земли»; не следует отправляться куда-то, чтобы встретиться с другими буддами. Достаточно лишь протереть глаза! Потому что все уже находится прямо здесь: внутри и вокруг тебя.
У тебя — потенциал будды. У тебя — природа ума Будды, хотя многие, к сожалению, с нею попросту незнакомы. Кстати, вот почему надо относиться к своей жизни бережно и выстраивать ее правильным образом. Ты бы стала портить или уничтожать чудесный сад где-нибудь в «чистых землях»?
— Не-а…
— Так и здесь. Твой мир — пространство будды. Поэтому всегда представляй себя просветленной дакини (между прочим, «Кхандро» в твоем новом имени на тибетском означает именно «дакини»). И думай о жизни, как о саде. Неужели ты посадила бы в нем какие-то колючки?
— Нет конечно!
— А что?
— Что-нибудь полезное… Цветочки. Целебные травки.
— Тогда уверен, ты поняла меня правильно. Делай все, что тебе доступно: не слишком гордись, если получилось, не очень грусти, если не вышло. Но делай все возможное! Ведь мы непрестанно учимся в процессе самого действия.
И запомни: ты не одна на этом пути. Все мои ученики и ученицы начинали так же, как и ты. Но сейчас это настоящие бесстрашные львы. Они отнюдь не монахи и не монахини, обремененные сотнями ограничений и опасающиеся сделать лишний неосторожный шаг, потому что тогда их «накажет Будда» или они утратят свои обеты. У них есть главное — личный жизненный опыт, на котором строится дальнейшая буддийская практика. Они без тени сомнений и страха прыгают вместе со мной с четырехкилометровой высоты, гоняют на мотоциклах, ныряют в ледяную воду при минус двадцати градусах… Они своими руками строят, созидают, творят. А при желании — могут поучаствовать в конкурсе красоты и занять там первое место… или протанцевать полночи — совсем как вчера.
Но давай я добавлю еще пару слов и закончу. И мы перейдем к самому интересному! А то боюсь, что твои мозги сегодня могут закипеть… «Внутренний лама» никогда не размышляет и не тянет с ответом. Ты умеешь ездить на велосипеде?
— Конечно! — гордо ответила Майка. На самом деле, родительской заслуги в этом не было: Метелку обучала «теть Ира» — на более-менее безопасной израильской улочке в маленьком городке. Здесь же мы никогда не рискнули бы отпустить дочку одну, да и велосипеда не было; впрочем, как и вменяемых дорог в округе.
— А когда ты едешь по неровной или извилистой дороге, нужно ли задумываться: «Надо повернуть руль вправо? Стоп… нет, лучше влево!» — чтобы не упасть?
— Не-а! Оно… само получается! А когда училась и думала так… — падала. Часто!
— Это и есть работа «внутреннего учителя» на уровне тела: твой опыт и интуиция. И сейчас я покажу на деле, что происходит — но только совсем на другой скорости! Идем!
Лама резво вскочил на ноги и увлек за собой дочь. Они скрылись в домике и вышли к нам минут через десять. Лама был снаряжен в свои черные доспехи, на Метелке же мешком висела кожаная куртка (ее позаимствовали у маленького Вацека), торчали кое-как пригнанные наколенники и налокотники. Любопытные глазенки выглядывали из подшлемника.
— Мы быстро! — обнадежил лама.
Из-за забора донесся грозный рык двухсотсильного зверя, но его заглушил пронзительный девчоночий вопль восторга… «Ша-а-айзе!» — орала Метелка, стремительно уносясь вдаль.
࿇࿇࿇
Но «быстро» превратилось в целую вечность, и мы уже стали паниковать! Нас, как мог, успокаивал Вацек: он всецело доверял ламе.
Из трехчасового приключения Метелка вернулась с широко раскрытыми глазами. Почему-то молчаливая и необщительная. Мы так никогда и не узнали, где побывали они в тот день. И, лишь укладываясь спать, она жарко шепнула мне на ухо:
— Я летала на дракончике! И теперь, наверное, ничего не боюсь!
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.