💾 Archived View for tilde.team › ~rami › br › br_book_004.gmi captured on 2024-03-21 at 16:22:22. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2023-12-28)
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка и непослушная дочка
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/11/23
TIME: 03.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
После дневных похождений дочурка обычно возвращалась домой как черт знает кто или, скорее, «что»! Пока она была помладше, Метелку отмывали в тазу — грубой щеткой и хозяйственным мылом — безжалостно, не обращая внимания на протесты и визги. Когда стала взрослеть — словно котенка к лотку, приучили самостоятельно обливаться водой из ведра, стоявшего на веранде. На его жестяном боку педантичная немка Дарья аккуратно вывела краской: «Для санитарно-хозяйственных нужд».
Отдельной проблемой были ноги: тут доченька всецело походила на еще одну любительницу свежего воздуха и прогулок босиком — Полину. При нашем первом знакомстве (а было это уже лет сто назад), когда студентка-пятикурсница нежданно заявилась из очередной азиатской археологической экспедиции, я устроил целый досмотр, и той, чуть не до мяса, пришлось покорно тереть непотребные пятки пемзой.
Но здесь, в Непале, наша подруга окончательно распустилась и шлёндрала по двору и мастерской исключительно без обуви — да еще и в возмутительных, перепачканных глиной, старых пижамных штанах в цветочек и древней форменной футболке с надписью «Polizei», оставшейся в наследство от Сергея. А Полина, замечу, была для Метелки не только старшим товарищем, но и единственным неоспоримым авторитетом. Так что борьба за чистоту и гигиену проходила с переменным успехом. Со временем, обессилев, я окончательно самоустранился, и роль санинспектора перешла к Дарье. Но была и обратная сторона: дочка, шлявшаяся босиком до наступления холодов, жравшая что попало и где попало, да еще и под покровом тьмы ежедневно голышом обливавшаяся водой на веранде, обладала завидным здоровьем. Надо ли упоминать, что никаких прививок у нее не было и в помине!
Ну а перемыть набегами гостевавшую у нас малышню было делом неблагодарным и несбыточным. Сердобольная Дашка не могла устоять перед очередным железобетонным дочкиным аргументом: «Ма-ам, ну куда они пойдут ночью?» — и безропотно укладывала чумазых квартирантов на лежаночке в отдельной комнате. Гости были всегда накормлены-напоены, ну а утром происходил один и тот же процесс извлечения малолетних отпрысков их родителями: много извиняющихся улыбок, много вежливых слов на тибетском или непальском, пара торопливых и легких шлепков или подзатыльников… Но к вечеру пацаны вновь тусовались у нас.
Местные быстро привыкли к этой странной, но гостеприимной белой семейке, поэтому воровства и прочих инцидентов не наблюдалось. К тому же, попав к нам домой, в первую очередь любой гость автоматически трижды простирался перед алтарем. С его высоты за ним внимательно наблюдал черноликий и клыкастый Бернагчен — охранитель линии Карма Кагью. С другой стороны алтарной комнаты на визитеров взирала древняя тханка огненно-гневного Кьюнга — бонского и ваджраянского идама. Кто такой Кьюнг, или Гаруда, в Непале помнили даже дети. И связываться со столь грозной силой побаивались.
Короче, дочурку хорошо знали в округе… Да что дети! Метелка отлично различала всех окрестных бродячих и дворовых собак. А собаки — не только великолепно вынюхивали покровительницу среди остальной детворы, но и всецело признавали ее уличный авторитет.
Тому были свои причины. Как-то у нас гостила заезжая парочка туристов. Наслушавшись чужих, слегка слащавых разговоров о бодхичитте, то есть о буддийском сострадании, восприимчивая дочь принялась опекать всех бессловесных тварей. Шелудивые псы ежедневно подкармливались остатками с нашего стола. Завидев птиц или какую-нибудь домашнюю скотину, она неизменно шептала освобождающую мантру (где Метелка понабралась их — станет известно далее) и старалась по мере возможностей благословить животных прикосновением своего личного гау, хранилища буддийских реликвий.
… Да-да, не вру! Еще в девять лет Майя затребовала себе «такой же, как у теть Полины». И той пришлось раскошелиться! Но это лишь начало истории — о ней во всех подробностях будет поведано позже. А вот чтобы все было «по-настоящему», Поля обратилась за квалифицированной помощью к нашему ламе. И тот подошел к процессу снаряжения гау со всей германско-скандинавской ответственностью.
Основой для начинки хранилища стал высохший листик Бодхи — между прочим, прямого потомка того древа, под которым обрел просветление сам Шакьямуни, микроскопические частички, оставшиеся после кремации тела Шестнадцатого Кармапы, и сразу несколько рингселов — самовозникших драгоценных субстанций, найденных там же, на пепелище. Хранились в гау и освященные рисинки с последнего буддийского монлама — большого празднества, проведенного в нашем городке.
Щедрая Полина поделилась с нашей общей дочуркой небольшим клочком одеяний Гэсера — великого царя-воителя и одновременно — могущественного колдуна-бонпо. Вооружившись зубилом и кусачками, добрая душа отрубила также пару секций его проржавевшей кольчуги (надеюсь, вы еще помните, откуда у нее появились эти раритеты)… Итак, после подобных манипуляций Майя обладала гау, которому мог позавидовать любой высокий лама. Случай опробовать его на деле подвернулся весьма скоро. Проезжавший по запруженной городской улице разбитый грузовичок не справился с тормозами и переехал небольшую собачонку. Она скулила с раздавленным задом и переломанными конечностями, когда бесстрашная Метелка отпустила мою руку и кинулась в хаос дорожного движения. Дочурка сорвала с шеи круглую серебряную коробочку, болтавшуюся на толстом шнурке, и приложила ее к голове умирающей псины.
Мне показалось, что та благодарно моргнула страдальческими глазами. Губы Майи беззвучно произносили мантру; из пасти, словно подчиняясь команде, обильно хлынула кровь, а грязное рыжее туловище дернулось в последней судороге.
Все было кончено… Хотя нет! Дочка послушно уцепилась за мою руку, и я услышал сосредоточенное бормотание: «Да переродишься ты среди моих лучших учеников…»
После обеда посерьезневшая от первого неизбежного столкновения со смертью Метелка подсела ко мне. Я просматривал какую-то стародавнюю газету на английском.
— Па, а бывают собакоголовые дакини?
— М-м, — не сразу среагировал я. — Мне пока не встречались. Но точно имеется львиноголовая — Симкхамукха. Свиноголовая — это Ваджраварахи… Еще есть пишачи — те с головами грифа, лисицы и прочими. А что?
Ребенок немного поразмыслил, а потом со всей ответственностью заверил:
— Ну значит мне придется стать первой!
Он погрустил еще чуть-чуть, но потом быстро превратился в прежнюю беззаботную Майю. И та унеслась играть с мальчишками.
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.