💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_120.gmi captured on 2024-03-21 at 16:22:00. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2023-09-08)
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
«Мажор» Лёня конечно же решил не толкаться в общественном транспорте, а заказал такси, не взирая на заоблачные курортные цены. Мы перекидали шмотки в багажник, уселись сзади и стремительно понеслись к месту назначения. Нам предстояло одолеть несколько десятков километров. Когда машина наконец-то добралась до побережья, и слева заплескалось ласково-синее море, я оживился и принялся вертеть головой, периодически толкая Леню в бок: «Смотри! Вот с этого пригорка я сильно долбанулся в шесть лет и напрочь ссадил себе коленку!» … «А в тот санаторий папочка ходил играть в теннис — здесь были отличные корты!»
Счастливые детские воспоминания вихрем проносились в голове, и я словно бы скинул с плеч лет сорок. Лёня посматривал на мое восторженное лицо и понимающе кивал в ответ.
Мы вышли на нужной остановке и выгрузили вещи. Тут же, издали распознав курортников, к нам подлетела гурьба местных бабок, сдававших жилье. Лёня протестующе отмахнулся, бросив: «обождите!» — и испытывающе взглянул на меня:
— Ну так что? Селимся вместе или отдельно? Я бы, честно говоря, хотел с комфортом, где-нибудь в гостиничке…
— Не, братик, только не дуйся! Давай, как и предложил, держаться друг от друга подальше. Кроме того, я человек неприхотливый, поэтому мне достаточно комнатушки, а не номера «люкс».
Лёня не обиделся.
— Хорошо. Тогда поступим так: сейчас самостоятельно определимся с жильем, раскидаем барахлишко, а ровно через три часа встречаемся здесь же. Ретрит будет проходить в студенческом пансионате, — он указал вниз на неприметный съезд с шоссе, — практически у самого моря. Сейчас еще не сезон, отдыхающих нет, поэтому его и сдали под наше богоугодное мероприятие. Только учти, спускаться туда минут сорок, поэтому ты давай, не опаздывай!
Мы распрощались. Лёня подхватил сумки и двинулся к огромному облупившемуся щиту «Мини-отель у моря», рядом с которым на складном стульчике восседал пожилой щетинистый мужик с грустными восточными глазами. Меня же вновь облепила ватага бойких бабок. Осведомившись о цене и условиях проживания и слегка поторговавшись, я двинулся вслед за тетенькой среднего возраста. Ее конкурентки, огорченно всплеснув руками из-за упущенной выгоды, проводили товарку завистливыми взглядами.
Идти пришлось недалеко: всего каких-нибудь пятнадцать минут, и я даже не успел вспотеть. Жилье (по моим скромным армейским запросам) оказалось вполне сносным: одноэтажная пристроечка к большому дому представляла собой чистенькую комнату с телевизором, холодильником и двуспальной кроватью. Удобства располагались во дворе. Хозяйка, явно желавшая заполучить выгодного клиента, показала также летнюю кухоньку и большой стационарный мангал под открытым небом. И я остался.
Распаковав вещички, полковник тут же радостно разделся до трусов и вышел на свежий воздух — под душ. За время странствий у меня успела отрасти небольшая бородка, и я решил пока что не бриться: такая нехитрая маскировка позволила бы сойти за своего среди той неадекватной публики, о которой вскользь упомянул Леонид.
Простирнув белье, я аккуратно развесил его на веревочках, затем зашел к хозяйке, заплатил за неделю проживания, забрал ключи и двинулся в сторону ближайшего продуктового магазина. Рядом с ним обнаружился небольшой стихийный рыночек. Я набрал пакет полуфабрикатов, овощей, допер их до домика и раскидал продукты по холодильнику. Повалявшись полчаса голышом на мягкой кровати, нетерпеливо вскочил, нацепил футболку и шорты и отправился на рекогносцировку.
Этот район побережья я помнил плохо, поэтому мне пришлось сделать достаточно большой круг, обследуя окрестности и заодно прикидывая варианты скрытного ухода-прихода во временное жилище. Дом был обнесен высокой оградой, обсаженной розовыми кустами, но в дальнем уголке сада таилась невысокая запасная калитка. За ней — парк из старых, густо высаженных кипарисов, можжевеловых кустов и прочих хвойных, издававших тропические запахи. Наискосок, куда-то наверх, к пятиэтажкам, резво взбегала мощеная дорожка, вилявшая меж огромных валунов. Фонарей здесь практически не было.
Чуть позже я свернул вниз к остановке и методично разведал местность вокруг. В дорожном «кармане» периодически притормаживали автобусы и маршрутки, выплевывавшие из душных салонов очередные порции курортников. Полковник опустился на лавочку, закурил и принялся наблюдать за приезжими.
Очень скоро я научился распознавать тот самый «неадекват», о котором предупреждал Лёня: груженные тяжелыми рюкзаками, из транспорта партиями вываливались оживленные юноши, дядечки, дедушки, а также девушки, тетечки и дамы постарше, которых, судя по всему, кроили по одному и тому же эзотерическому лекалу. Первые, почти как на подбор, были украшены разнообразными бородками и бороденками, разномастными хвостиками и косами, причем особо продвинутые «ёгины» умудрялись заплетать жиденькие косички даже на подбородке. Женский же пол отличался от прочих курортниц цветастыми длинными юбками или сари из псевдоиндийских тканей и такими же пестренькими шарфиками, платочками, повязанными на талии, и накидками… И те, и другие были щедро увешены четками, бусами и иными «фенечками» — совсем как тот сумрачный сумасшедший мужик, дико вопивший «ПХЭТ» в летнем подмосковном душе.
Я поморщился. В это время откуда-то из-за спины неслышно возник Лёня.
— Обозреваешь ваджрных родственничков? — с насмешкой осведомился он.
— Ага, — подтвердил я, вздрогнув от неожиданности, — дивные, признаюсь, типажи. Близнецы-братья!
— Ну так! — радостно подтвердил он. — Примерно подобную публику я и вожу по Гималаям. Теперь понятно, почему в свободное от работы время предпочитаю держаться подальше? … Ладно, давай-ка двинемся вслед, ибо ты еще успеешь на них насмотреться — и по пути, и на ретрите.
— Как устроился, Лёнь?
— Шикарно! — ответил он удовлетворенно и гордо. — Кондиционер, небольшой бассейн, здоровенная общая кухня. Одним словом, неплохо оборудовано! Соседкой, кстати, оказалась какая-то питерская девка — между тридцатью и сорока, тоже на ретрит прикатила. Уже познакомился! Судя по всему, не против, чтобы я ей меж делом вставил! То ли погуливает, то ли разведенная, еще не врубился…
Мы свернули на асфальтовую дорожку, которая круто спускалась вниз. Торопиться было некуда, поэтому нас то и дело обгоняли живописные «буддийские» персонажи.
— А куда они так несутся? — спросил я.
— Расселиться, зарегистрироваться, потусоваться перед началом, — коротко сообщил Леонид. — Я, кстати, специально не стал предлагать приземлиться в самом пансионате; думаю, это не входило бы в твои планы. Да и места, как полагаю, разобраны.
— А чего ты без своего тибетско-непальского барахлишка? Как же бизнес?
Лёня скосил глаза:
— Стыдись, братик! Я так не работаю. Думаешь, сам здесь буду стоять с лотком? У меня сейчас основная задача — договориться с каким-нибудь реализатором, плюс найти людей, которые уже заказали что-то конкретное. И тогда завтра я вызову такси и с комфортом спущу сюда всю продукцию. Ну и буду искать новых заказчиков, а заодно и туристическую клиентуру.
Я притормозил, покопался в сумке, достал четки, купленные у Ильзы, и намотал на запястье. На шею — повесил медальончик, а на голову нацепил пеструю бордово-белую бандану.
— Маскируешься? — захохотал Леонид.
— Ага! Как думаешь — сойду за «местного»?
Он внимательно оглядел меня с ног до головы и констатировал:
— Не-а! Глаза выдают! Волчьи! Ты б очки какие надел…
— Скажешь тоже: «волчьи»! — недовольно пробормотал я. Но безропотно достал солнцезащитные очки и водрузил на переносицу.
— Во! Теперь потянет! — одобрил мой друг.
Мы неспешно двинулись дальше. Вскоре нас обогнала парочка хилых юношей студенческого вида; уклон действительно был крутым, и они обливались крупными каплями пота под тяжестью рюкзаков. Это, однако, не мешало им вполголоса переговариваться на ходу. Я навострил уши.
— Хм… а где ты возьмешь настоящую берцовую кость? — с сомнением произнес один. — Они ж на дороге не валяются, только если на кладбище…
— Вот и я об этом! Проблема…
— Я вообще слышал, что кость нужна только от шестнадцатилетней девственницы. Типа другие не подойдут.
— Мда-а… И умершей ненасильственной смертью…
Студентики многозначительно замолкли. Потом первый предложил:
— Ладно, давай-ка побыстрее! Там целая толпа будет на регистрации. Не пробьешься!
Парочка ускорила шаг и быстро удалилась. В это время Лёня придержал меня за предплечье, призывая остановиться. Его лицо было багровым от едва сдерживаемого смеха.
— Ох, чуть не лопнул! Точно моя будущая клиентура пошла! Зуб даю!
— А что за дивный бред они несли? Девственницы, кладбище, берцовые кости? Они часом не сбрендили?
— И да, и нет!
— Это как?
— Слыхал что-нибудь о практике Чод?
— Краем уха. З��помнил немного про какую-то йогини, Мачиг Лабдрон: жила тысячу лет назад и происходила из бонской семьи. У нее имелось несколько сыновей, и каждый продолжил собственную линию передачи.
— Ага, именно! И основной метод Чода формулируется так: «Отсечение надежды и страха»… Видишь ли, многие гневные бонские и буддийские практики были построены на принципе нейтрализации негативного влияния: в них мы как бы защищаем себя и подавляем других. Как иной вариант — подносим какие-то подарки вредоносным сущностям, чтобы откупиться; особенно это было распространено в Боне.
Но Чод — это нечто более интересное! Мачиг-ма взяла бонскую основу взаимодействия с вредоносными сущностями и украсила ее буддийским принципом бодхичитты, основанным, к тому же, на гуру-йоге. Итого получилось три принципа практики Чод. Первый — «раскрытие врат неба»: перемещение своего осознавания из физического тела в изначальную чистоту пространства. Второй, так называемый «лучжин», — символическое «умерщвление» физического тела, традиционно воспринимаемого нами как вместилище собственного «я». Потом следует подношение мертвого тела в качестве дара разным неприятным личностям: духам местности, гьялпо и прочим. Мы «танцуем» на собственном раздувшемся отвратительном трупе, попирая ногами эго, и тем самым демонстрируем, что абсолютно не дорожим привязанностью к нему. И третий принцип — превращение личных омрачений в пищу для дальнейшего продвижения по тантрическому пути.
Собственно, этот метод был описан еще Гуру Ринпоче лет за триста до возникновения Чода: «Если демон явился пред тобой, это лишь следствие веры в него. Возникшие страх и ужас — тоже следствия веры в демонов. Поэтому поднеси ему свое тело, а затем кинься прямо в объятия или запрыгни в рот!»
Сама же Мачиг Лабдрон выразилась примерно так: чем умолять «пощадите», лучше один раз бросить — «жрите!» … И мы без сожаления «скармливаем» свое физическое тело любым неудовлетворенным «кармическим кредиторам». Кои, увы, гнездятся не где-то в темных кустах, а в твоем мятущемся уме. Так мы преодолеваем не только наши страхи, но и одновременно отсекаем надежды. Это приносит бесстрашие и непривязанность.
— А кости девственниц тут при какой балде?
— Практика Чод, как ты, наверное, слышал, проводится в «устрашающих местах». Как правило — на заброшенных кладбищах, где горами валяются полуразложившиеся трупы. Ночью! Считается, что именно такие места собирают больше всего духов и демонов. Еще вернее — все они, в виде страхов, выныривают прямиком из глубин твоей собственной башки. А чтобы еще больше привлечь внимание к собственной персоне, практик Чода мелодично и достаточно громко пропевает тексты призываний, приглашая их к предстоящему пиршеству, играет на специальной ритуальной флейте — ганглинге, да еще и трясет-шумит двойным барабанчиком-дамáру. И вот эта дудочка зачастую как раз и делается из самого доступного материала, который можно разыскать на кладбищах: чьей-либо берцовой кости. Она идеально подходит по длине; остается только продолбить дырки. А дамару мастерят из спиленных наверший черепов и обтягивают человеческой кожей.
— Жуть! Но расчленять трупы шестнадцатилетних дев — это обязательно?
— Фиг его знает, брат, — засмеялся Леонид. — Скорее всего, обыкновенный шизотерический фольклор!
— Так ты над чем больше прикалывался? Что они рано или поздно к тебе за всей этой экзотикой прибегут?
— Да! Ну и не только… Обратил внимание на самих студентиков? Я в обиходе называю их «кружок любителей Чода»!
— Это как?
— Да ты прикинь сам: если за спиной у какого-нибудь из этих отважных вьюношей, образно говоря, громко крикнуть «ПХЭТ!» — пускай даже и в солнечный день, то он немедленно наделает в штаны! Какое в задницу «кладбище», тем более — индийское или тибетское?! Ночью! Студентик же там вообще окочурится от страха… Теперь уразумел?
— Мда-а… Как ты там их обзываешь? «Неадекват»?
— Воистину! — Лёня неумело перекрестился и сплюнул.
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.