💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_084.gmi captured on 2024-03-21 at 16:21:34. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2023-09-08)
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
Я отпустил руку, и он вылетел из квартиры. Замок сочно защелкнулся.
Практически тут же распахнулась дверь в соседнюю комнату, и из нее выплыла миниатюрная красивая женщина. Каштановые волосы, несомненно, буйно вились сами по себе, однако, желая подчеркнуть их великолепие, хозяйка слишком щедро умащивала их то ли пенками, то ли лаком, из-за чего они выглядели как сугубо ненатуральный перманент или театральный парик.
Я разглядывал ее в упор. Рост — чуть больше метра пятидесяти; возраст — сильно за сорок; он, как я подозревал, тщательно маскировался с помощью различных ухищрений. Впрочем, морщинок на лице пока что не было. Полноватые короткие ноги, достаточно упитанная нижняя часть, скрываемая просторной одеждой… Одним словом — проблемы лишнего веса, приобретенного еще в детском возрасте. Но если на высокой Ирке три-четыре неубиваемых килограмма смотрелись просто чудесно, то в данном случае дело обстояло не столь благополучно.
Внезапно, требовательно отодвинув Эльвиру, вперед выдвинулась маленькая девочка. Кучеряшки на характерно вытянутом черепе явно задались в маму, а вот высокие залысины, увы, принадлежали папочке. Дочка меланхолично побрела к большому листку бумаги, закрепленному в держателе, набрала яркой краски в пустотелую пластмассовую трубочку и принялась хаотично брызгать из нее, нанося на импровизированный холст мгновенно расплывающиеся пятна.
— Софочка рисует… — пояснила хозяйка. — Творит! Правда здорово?
Я не сразу сообразил: это констатация факта, или умиленно-восторженный вопрос был адресован лично мне? Поэтому вежливо промолчал.
— Софочка молодец, хорошая девочка. Порисуй, а мама пока поработает, — ласковым голосочком произнесла Эльвира, а затем, позабыв сменить интонацию, так же сладко обратилась и ко мне. Впрочем, уже на второй фразе она быстро уловила ошибку и исправилась; словно в автомобиле пятую скорость внезапно переключили на реверс.
— Это вы звонили? Проходите-проходите…
Я огляделся и сразу ощутил разницу. Для этого, кстати, не требовались специальные познания. Если обстановка в квартире Варвары была «настоящей»: настоящий алтарь, настоящие (а не поддельно-фабричные) тханки и прочее, то здесь, как выражался мой коллега и старый собутыльник, он же — искусствовед в погонах, за версту несло конкретным «фальшаком» — начиная с огромной «эзотерической» наклейки на верхней крышке ноутбука и заканчивая прочей «духовной» атрибутикой. Впечатление складывалось такое, словно я попал в третьеразрядный областной музей и стоял, дурак-дураком, разглядывая витрины с муляжами. Ровно такое же неестественное впечатление производило на меня и поддельное радушие хозяйки.
Я, не спрашивая разрешения, присел на стульчик. Эльвира тем временем хлопотала за компьютером, запуская какую-то астрологическую программку. Она с трудом подавила послеобеденный вздох. «Гадалка зевнула, показав пасть сорокалетней женщины», — припомнил я фразу из Ильфа и Петрова…
Наконец Эльвира угомонилась и доброжелательно взглянула на гостя. Судя по всему, она не слышала наш разговор с мужем.
— Как вас зовут?
— Сергей.
— Ну что же, Сергей, это замечательно, что вы обратились именно ко мне! Как вы наверняка читали, у меня несколько образований, в том числе — психологическое и астрологическое. И я обязательно помогу вам разобраться в судьбе и самом себе. Давайте для начала внесем в астрологическую базу ваши личные данные. Пожалуйста, сообщите, когда вы родились.
Я с готовностью назвал дату рождения моего тезки. Маленькие пальчики забегали по клавиатуре. Они были щедро унизаны какими-то псевдомагическими кольцами и перстнями. На груди болталась пара амулетиков. А вот увядавшая шея, увы, выдавала истинный возраст хозяйки… «Сколько ж ей на самом деле?» — прикидывал я.
— Теперь, пожалуйста, место рождения…
Я опять сообщил данные из личного дела Сергея. Звук клавиш внезапно прервался: судя по всему, астрологическая программа выдала совпадение с уже имевшейся записью в общей базе. Гадалка вздрогнула и сморгнула, при этом дернулся даже нос. Это был тщательно, но тщетно подавляемый нервный тик. Эльвира уставилась на визитера широко раскрытыми глазами.
— Вот-вот. Именно! — спокойно сказал я, доставая из записной книжки маленькую фотографию Сергея. — О нем и пойдет речь.
— Как… как вы попали сюда? Сейчас муж…
— Не беспокойтесь. «Мага Астролона» я отправил погулять, и вернется он нескоро. Поэтому нам как раз хватит времени, чтобы побеседовать без лишних помех.
С этими словами я достал все то же липовое удостоверение и выложил его на столик в раскрытом виде.
Эльвира бросила взгляд на «корочку».
— А если я… не хочу? … Откажусь?
— Ну что же, — я говорил медленно, четко и весомо. — Предусмотрено и это. Тогда вполне могут возникнуть другие вопросы, более неприятные, и уже не с моей стороны. Например: много ли вы перечисляете государству со своих «астрологических» гонораров. Сумма, причем в твердых евро, даже за один вшивый персональный гороскопчик, как я прикидываю, в полтора раза превышает среднестатистическую зарплату в провинции. Вы можете, к примеру, назвать размер налогов, уплаченных в прошлом году? … А он?
Я демонстративно взял карандаш и открыл записную книжку. Лицо гадалки приобрело оливковый оттенок. Она молчала.
— Да-да, — беззаботно продолжил я. — А ведь это только часть неприятных вопросов. Поэтому вы вправе выбирать, на что именно отвечать: либо, как понаписано в рекламе, «о прошлой жизни», либо «о конструировании будущего». И… — уж вы поверьте моему профессиональному опыту (а я ведь тоже специалист, правда в своей области), — оно рисуется не таким радужным, как в ваших дешевых распечатках. Причем, хоть я и не геомант, но тоже могу похлопотать с «подбором оптимального места жительства»!
— Я ничего не собираюсь… — попыталась продолжить сопротивление Эльвира, но я не дал договорить, а достал из кармана пустую анкету и помахал листком перед ее лицом.
— А как насчет сбора и обработки персональных данных? А что по поводу их защиты и хранения? — поинтересовался я. — У вас тут столько вопросов, и они такого специфичного и интимного характера, что даже при поступлении в Высшую школу КГБ СССР подобных не задавали! Наверное, стеснялись… И неужели все хранится в этом маленьком симпатичном компьютере? База данных надежно защищена? С ней ничего не случится? Утечек не опасаетесь? А лицензия на обработку есть?
Эльвира оказалась рассудительной женщиной. Впрочем, свою роль сыграл и банальный страх.
— Ну хорошо, — неохотно, но предсказуемо сдалась она. — Только… в связи с чем вдруг возникли…
— В связи с делом, обстоятельства которого не подлежат разглашению, — твердо отрезал я. — Итак, начнем. Давайте-ка быстренько составим ваш собственный гороскоп. Обычно я не ошибаюсь в прогнозах, плюс — в отличие от вас, несу за них полную ответственность… Когда и где вы родились?
Она ответила. Я перебил ее, специально наращивая темп разговора:
— Образование, официальные места работы? Если она, конечно, у вас когда-нибудь имелась…
После того как Эльвира, слегка запинаясь, но уже более спокойно перечислила свои учебные заведения и приобретенные профессии, а так же сообщила иные детали, я демонстративно полез в записную книжку, перелистнул пару страничек, якобы проверяя данные, и строго воззрился на нее:
— Ну что же, пока все правильно. Вы еще были замужем?
— Да. Три… нет, официально — два раза.
— Причина первого развода? — Гадалка могла в любой момент отказаться отвечать на вопросы, поэтому давление следовало усилить. Увидев, что она мнется, я жестко (и это был запрещенный метод) обозначил рамки ответа: «Предлагаю на выбор: не сошлись характерами, муж пил, бил, ревновал вас; изменял, вы изменяли ему».
Перечисляя эти варианты, я внимательно наблюдал за выражением мгновенно постаревшего лица и отчетливо уловил, как минимум, два момента, когда попал в самую-самую точку.
— Ну… одним словом, я ушла первой. И тогда он меня…
— Ясно, можете не продолжать… Бывает! Идем далее. Как вы познакомились с Сергеем и с какой целью переехали в его город? Желательно быстро, четко и без лирики!
Минут восемь я выслушивал уже знакомую историю, правда в более выгодном для Эльвиры изложении.
— Достаточно. Как вы повстречались со своим следующим мужем? Вы были знакомы ранее? Вы изменили Сергею? Причины?
— Он… он начал негативно отзываться о наших… друзьях, и я решила…
На сбивчивое объяснение этой версии ушло еще семь минут. Я делал пометки в блокноте. Потом поднял широкую ладонь: «Хватит, это уже знаю!» — и задал следующий вопрос:
— Вы встречались после развода? Где? Как часто? Что слышали о нем? Интересовались ли его жизнью?
Главным отличием моего излюбленного метода психологического насилия был убыстряющийся темп допроса и нарастающее количество кратких ра��ноплановых вопросов; кроме того, последние маскировали его истинные цели.
— Я… купила двухкомнатную квартиру практически перед нашим расставанием, и мама очень боялась, что он потребует свою долю: через суд, как совместно нажитое имущество. А он…
— А он что — разве потребовал? — перебил я.
— Нет, даже не вспоминал. Ни слова не сказал. Когда ушла, то первый раз увидела его на… одном мероприятии в Подмосковье, в бывшем пионерлагере; он туда примчался на полдня…
— Зачем?
— Не знаю. Наверное, чтобы мне что-то сказать. Вернуть. А я была там с друзьями и с…
— И что — даже морду ему не набил?
— Нет. Взглянул, развернулся и уехал.
— Жалко! А вот я бы точно это сделал! Дальше!
Гадалка с тревогой взглянула на толстого и агрессивного пришельца.
— Ну а последний раз — на следующий год, на лекции в Москве. Мы тогда уже развелись: заочно, через мировой суд.
— Он к вам подходил? Заговаривал? … Или вы с ним?
— Нет, я у сцены его заметила, еще до начала лекции. Далеко было, да и зал огромный.
— И что дальше?
— Да и все, пожалуй. Он перестал появляться на наших… мероприятиях. Передавали, что нашел новых друзей и иные интересы.
— А о личной жизни? Наверняка интересовались?
— Нет, ведь он к тому времени всех бывших знакомых разогнал. Перестал их пускать. Слышала что-то краем уха…
— Где он может быть сейчас?
Этот вопрос поставил гадалку в тупик. Она избегала встречаться глазами, поэтому с неподдельным удивлением уставилась на мой толстый живот:
— Не знаю. Честно не знаю!
Так продолжалось еще полчаса. Бедный полковник, которому страшно хотелось на свободу, на свежий воздух, к пивному ларьку, к Ирке под теплый мягкий бок — куда угодно, хоть к черту на рога! … хотя вру: пивной ларек был предпочтительнее! — весь взмок от напряжения. Эльвира, похоже, пребывала в аналогичном состоянии. Я варьировал вопросы, повторял, выворачивал их наизнанку; спрашивал вначале о каких-то несущественных деталях, а потом стремился подловить на несоответствиях. Увы! Все было впустую! Судя по всему, «психолог и астролог» Эльвира ничегошеньки не знала о дальнейшей судьбе бывшего мужа, да и нафиг он был ей нужен!
И я решил прекратить этот пустопорожний треп. Однако внезапно меня осенило:
— До вашего знакомства Сергей интересовался буддизмом?
— Скорее нет, чем да. Так… знал немножко, как историк по образованию, — уверенно сообщила Эльвира.
Я удивился, но не подал виду. Зато сам собою возник еще один вопрос:
— Когда вы забрали свои вещи и ушли из квартиры, оставалось ли там что-нибудь? Одним словом, что представляло бы ценность именно для буддистов. Изображения, какие-то предметы? Вы меня понимаете?
Она подняла брови. Они были тщательно выщипаны и прорисованы.
— Да нет, ничего такого. Это точно. Даже четки я ему покупала в подарок — из Южной Кореи привезла… Ну, пара маленьких будд, из разряда раскрашенного пластикового ширпотреба, на полках осталась стоять. И все… А что?
Я проигнорировал ее вопрос, но удивился еще больше. Получалось, что мой тезка очень тщательно и успешно скрывал свою предыдущую частную жизнь не только от малолетней дочки, но и сразу от двух жен. «А все реликвии, — решил я, — были где-то надежно хранимы — до поры, до времени. И только с Полинкой он был полностью открыт и откровенен; да с ней и нельзя вести себя иначе!»
Я сделал пометку: «Позвонить Машке!» — и захлопнул записную книжку.
— На сегодня все! Подписку о неразглашении, так и быть, брать с вас не стану. Но знайте, что содержание нашей беседы должно остаться в полном секрете. Даже… хм… — от вашего мужа-«мага». Это — понятно?
Я специально сменил тон на командный и подчеркнул голосом слова «на сегодня», «должно» и «понятно». И добавил:
— Поверьте специалисту: в вашем положении вы очень и очень уязвимы. Уж не буду перечислять причины.
Хозяйка квартиры услужливо кивнула, и ее лицо опять на мгновение исказил нервный тик.
Вымотанный и насквозь мокрый полковник стремительно поднялся и пошел к выходу, одергивая прилипшую к спине футболку, но на полпути остановился и внезапно погладил дочку по голове.
— И в самом деле, какой чудесный ребенок! — дружелюбно и одобрительно сказал я.
Малышка тут же бесстрашно протянула «барбариску» — мою любимую конфетину.
Я опустился на пол, изобразил, что виляю хвостиком, и попросил отвратительно-елейным голосочком: «Ав-ав… Покорми соба-ачку, она холёсая».
Затем я преданно полизал детскую ручку, раскрыл пасть и осторожно взял с липкой ладошки конфету; с хрустом и чавканьем разжевал и проглотил леденец вместе с жестким фантиком. Встал и напоследок одарил Эльвиру самой широкой и доброжелательно-циничной улыбкой:
— Одним словом, «спасибо за сотрудничество»! — и, не сдерживаясь, хлопнул тяжелой металлической дверью.
«Кот Базилио и лиса Алиса, — подумал я, резво и радостно прыгая аж через три ступеньки. — Ей-ей! В натуре!»
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.