💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_069.gmi captured on 2024-03-21 at 16:21:23. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2023-09-08)
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
— Ладно, давай-ка мы сменим тему, — я припомнил недавнюю возню с трупом и сглотнул подступившую липкую слюну, верный признак тошноты. — Лучше вот о чем: предпоследняя жена (Машкина мама) упоминала о его прежних друзьях и прочих визитерах, которые здесь тусовались. Можешь что-то важное вспомнить?
— Важное — точно нет. Были тут (и неоднократно) самые разные люди; из тех, кто числился в местных буддистах. Это его «наследие» еще из той, из «прошлой жизни» с последней женой.
Мы занимались совместными практиками, изучали и обсуждали коренные тексты и наставления, короче, проводили время с пользой. Никакого криминала: за руку не тащили и в секту не зазывали! … Разные люди, в основном — среднего возраста. Особо ничего плохого упомянуть не могу, хорошего — аналогично, ибо, похоже, было это, как и для многих, «духовной модой». Почему так утверждаю? Да потому что рано или поздно все они посваливали кто куда! Имелся у них одно время какой-то сугубо экзотический интерес, да исчез… Люди ездили на ретриты, посещали самых достойных лам, восхищались разными книгами… А потом их как ветром сдуло!
Особенно Серега не переваривал типаж, который он очень метко называл «кухóнные философы». Это такие вдумчивые юноши хипповского вида; не настоящие хиппи, но дешевые подделки под них: подзапущенные, длинноволосые, немытые; почему-то все, как на подбор, в круглых очёчках и дырявых вонючих носках. Меня всегда это удивляло, ведь новая пара на ближайшем рынке стоила от силы рублей двадцать! «Философов» — медом не корми! — тянуло на пустопорожнюю теоретическую болтовню. Но вылетали они отсюда, как правило, со свистом и очень быстро: Сережка старался их на километр не подпускать!
Вторая категория, которой вход был сюда заказан, это так называемые «восторженные мальчики»… «Ах, как это великолепно! Ах, как меня воодушевляют примеры мастеров прошлого!» — передразнила Поля елейным сюсюкающим голосочком. — Довелось нам как-то в небольшой компании возвращаться в поезде с ретрита вместе с одним студентиком. Он жадно и упоенно жрал халявную жареную курицу, запивая ее столь же халявным вином, но, едва успев заглотить очередной кусище, весь перепачканный жиром, истово проповедовал нам с Сережкой «путь отшельничества», «бедности» и «воздержания». Курицы нам жалко не было, — Полина невесело усмехнулась, — тем более, что мы тихонько делали в поезде пуджу — конечно же с мясом и вином, но вот от несоответствия услышанного и увиденного, признаюсь, тошнило! И больше его в свою компанию не приглашали. Ну а о том, как он, спустя годика всего полтора, начал прилюдно хаять Дхарму и собственных учителей, да перемывать кости лично нам с Сережкой и прочим друзьям, лучше и не упоминать! Мерзейшая личность.
— А имя-фамилию не подскажешь? — я потянулся за записной книжкой.
— Пустое…
— Это почему же? Авось, пригодятся!
— Ты немного опоздал. Как сообщила недавно одна близкая подруга — покончил счеты с жизнью. На мой взгляд, конец закономерный: учителей и Дхарму оскорблять невероятно опасно. Об этом, кстати, во всех наставлениях сказано прямым текстом. И перечисляются последствия.
— Мда-а! Тут трижды подумаешь — стоит ли с вашим «просветлением» связываться, — поежился я и отложил книжку в сторону.— И всем ли оно гарантировано!
— Да ну, не путай! Настоящий буддист-практик вообще не талдычит, как попугай, о просветлении, не трясется в коленях и прочих членах от его неминуемого предвкушения, но неустанно занят какими-то обыденными, однако очень нужными делами. И самые интригующие, как правило, неизменно обнаруживаются прямо перед носом! Более того, наш лама говорит так: «Если вы поглощены лишь собою — у вас возникают сплошные проблемы. Но стоит переключиться на помощь другим, у нас появляются интереснейшие задачи!» … С таким подходом, кстати, отслеживается одна удивительная штуковина: современный буддист не выключен из социума, а, наоборот, стопроцентно «вписан» в него, чтобы приносить максимальную пользу окружающим. И это — тоже важная часть личной практики!
Настоящий бодхисаттва, мой любимый герой, — тот, кто что-то созидает. Например — в поте лица вместе с единомышленниками устанавливает огромный шатер для ретрита или вкалывает на кухне, готовя еду на пятьсот человек и затем перемывает за ними горы грязной посуды. Но отнюдь не тот, кто униженно и напоказ простирается ниц перед ламой или вдохновенно живописует «в интернетах», как по морозцу его «вставило» после исполнения Песни Ваджры.
— Так что, нет смысла копать в их сторону?
— Абсолютно! Ты уж мне поверь. Тем более, мы давным-давно никого не привечали; решили, что нам это сто лет не нужно! Пусть лучше вся эта «пена» на околобуддийских веб-форумах тусит и самовыражается. Ей там самое место! Не трать время!
Цыпленок презрительно фыркнул.
— А про последнюю жену что скажешь?
Полинка сделала вид, что не расслышала.
Я видоизменил вопрос:
— Она ж вроде как буддисткой была? Ты ее видела?
— Еще чего! Никогда. Только слышала… так, кое-что. Но вообще, в нашей семье разговоры на данную тему были табу. И с тобой этот вопрос обсасывать не буду, ладно? А почему именно — сам разберешься; имя-фамилия, надеюсь, у тебя имеются.
Голос Полины обрел отсутствующие сухие нотки. Я подошел к алтарю и стал рассматривать книжки, стоявшие на средней полке.
— Да и фиг с нею! Слушай, ты упоминала, что Сережка нашел в пещере не две, а целых три тханки? А что на третьей-то изображено?
— О-о, это даже для меня загадка! Я пару раз разузнать пыталась, а он только посмеивался. Любил он надо мною поиздеваться! Я иногда на его фоне себя такой дурочкой ощущала — просто ужас! Говорил: «Со временем все откроется. Тогда и поймешь». И почему-то всегда после этого подходил поближе и склонял голову, словно хотел, чтобы я его благословила.
— А ты?
— Однажды в шутку взяла и в самом деле благословила: возложила ему обе руки на голову и… — долго рассказывать, да ты и не поймешь. Извини!
— А он?
— Сережка почему-то к такой смешной глупости отнесся очень серьезно, словно это его коренной лама был. Если честно, я не врубилась совсем… и даже смутилась! И как-то повелось, что иногда он стал вот так ко мне подходить — за благословением. То ли в шутку, то ли черт его знает… Прикалывался?
— Но куда тханка делась-то? Подарил?
— А вот тут никаких секретов. Сережка ее еще в первый визит поднес старенькому ламе: в качестве благодарности за Прибежище, посвящение и прочее… Но я ее так и не видела. Дедушка тоже в долгу не остался. Знаешь, что Сережке подарил? — Полинка тоже подошла к алтарю, взяла гау, приложила коробочку к макушке, а потом отперла тугой замочек.
— Что именно? Гау?
— Нет. Вот и вот… — она бережно достала оттуда кусочек алого шелка и проржавевшую железную «чешую». — Это действительно круто! И передавалось по линии его коренного ламы из поколения в поколение.
— Почему «круто»?
— Это особенные реликвии, и связаны они с необычной личностью — царем Гесэром. Он одновременно был и воином, и могущественным магом-бонпо. Уничтожал врагов чаще не прямой и грубой силой, а с помощью хитрости, мантр и прочего колдовства. Уникальный правитель! Защищал страну, отбивал набеги, ходил в походы, боролся с нечистью, превращался невесть во что, любил держать пари, всячески надувал противников… На самом деле, считается, что Гесэр был не совсем человеком, а воплощением Дордже Легпы — предводителя существ класса «масанг», покровителя воинов, игроков, оружейников.
— И ты в это веришь?
— Не только верю, и не только я одна! Во-всяком случае, предания и эпосы о Гесэре, а также праздники, связанные с его памятью, имеются у бурят, калмыков, монголов и даже китайцев. Для всех этих народов Гесэр — национальный герой. К тому же, есть живая и непрерывная линия передачи практики Гесэра, и я ее когда-то получала. Многочисленный род Гесэра тоже никуда не делся, и ныне здравствующий Кармапа Тхайе Дордже — его отдаленный потомок… Во как круто все заплетено!
А здесь, в нашем гау, хранятся кусочки его кольчуги и обрывок одежды. Как они добрались до нашего времени, сказать трудно, наверное, чудом. Но вообще, и то, и другое гораздо дороже слитка золота! Короче, не просто так, а «со значением» оказался подарочек: дедушка пожелал быть таким же многомудрым и хитрым воителем, как и сам Гесэр. Словно предвидел, что Сережка со временем в униформу облачится. «Сила, — отметил лама, — это глупость! Всегда работай головой!» … Помимо этих реликвий, как уже сказала, после смерти мастера ему достались также ваджр и дильба.
— А пурба?
— Ага, вот та — однозначно из раскопок. Полагаю, что она скорее бонская, нежели буддийская. И древняя-древняя! Ты ж заметил изображение Кьюнга? — Полинка осторожно провела пальчиком по поверхности.
— А ты в курсе, что она выкована из метеорного железа?
— Конечно! И обладает невероятными свойствами при правильном использовании.
— То есть можно ли утверждать, что основная практика Сергея была связана именно с Гарудой? Смотри, как воедино складывается: старинные четки с его семенным слогом, которые теперь вроде как мои, тханка Кьюнга, заверенная Гуру Ринпоче, плюс пурба с его же изображением.
— Ну, в принципе ты прав…
Последние слова Полинки прозвучали немного неуверенно.
— Ты что-то скрываешь?
— Не совсем. Просто сам вопрос некорректен. Понимаешь, одна-две практики могут считаться основными, но есть же еще и масса других. Наряду с главными, они используются в тех или иных ситуациях — по мере их возникновения. Поскольку основной принцип всех практик Ваджраяны един, нельзя вообще считать что-то второстепенным, а что-то основным. Хотя насчет Гаруды ты прав… Понял?
Я пожал плечами. Потом сказал:
— Ладно. Тогда ответь еще на один глупый вопрос: что начертано в записке, которая хранится в гау? И чьей рукою?
— Ты до сих пор не догадался? — хмыкнула Полинка. — Это и есть настоящее терма! И изложено оно «письменами дакини». Когда Сережка показал его своему первому учителю, тот вначале вообще ничего не мог расшифровать. Не было благоприятных обстоятельств, и смысл ускользал. Наконец, настал соответствующий месяц и десятый лунный день — время Гуру Ринпоче. И тогда, как в восхищении выразился сам лама, «дивное содержание этого терма прояснилось, как сияющий солнечный свет, пронизавший облака». Всего пара строчек скрывала очень глубокий смысл: текст краткой садханы, коренную мантру и две мантры действия. Так что мастеру пришлось исписать аж целую страницу. И это оказалась…
— Практика Гаруды, — попытался подсказать я.
Полинка удивленно похлопала ресницами.
— Надо же, мы начинаем понимать друг друга с полуслова, — констатировала она. — Да. Это было уникальное терма, очень емкое! Короче говоря, лама вначале провел самопосвящение, а потом официально передал практику Сергею. А он — мне.
Она принялась разгуливать по комнате. Я продолжал внимательно изучать алтарь, когда из-за спины донеслось:
— Я, наверное, сентиментальная дурочка, но просто еще раз хочу перечитать его записку. Ты уж не смейся, ладно?
Через секунду до меня донесся напряженный и растерянный голосок:
— Смотри! Сереж, смотри! Иди сюда быстрее!
Ее дрожащая от волнения узкая ладошка держала теперь не одну, а целых две бумажки!
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.