💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_067.gmi captured on 2024-03-21 at 16:21:22. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2023-09-08)
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
— Не, — выдохнул цыпленок, — видишь — они сострижены… а не выпали сами. Да еще и аккуратно сложены в мешок. Фигня!
Мы вернулись в комнату.
— М-м… Что-то в голове не укладывается. Нелогично! Как все, о чем ты тут рассказываешь, можно сопоставить со службой в органах? Зачем она ему вообще понадобилась?
— Не один ты такой умный или недоверчивый! Я ведь когда-то схожий вопросик задала. И получила вполне конкретный ответ, правда прикольный, в его духе. Могу процитировать дословно, запомнила:
«Старые мастера Дзен утверждали, что природа будды присутствует даже в последней дворняжке. Ну и ты полагаешь, что какой-то там сраный полковник — хуже собаки, да?!» — ответил он. И засмеялся…
— Мда. Он прав! Собачья у нас работа…
— А вообще, обстоятельный разговор тогда состоялся, он мне многое прояснил. Все пересказывать не буду, но постараюсь донести суть. Он привел пророчество Падмасамбхавы. Вот оно, читаю прям с листа:
«Когда по земле будет бегать огненный конь, а в небе летать железные птицы, Дхарма придет в мир белых людей». И еще… «Когда начнет полыхать неистовое пламя темной кальпы, учения Ваджраяны воссияют заревом».
Я недоуменно развел руками.
— Я постараюсь перевести на человеческий язык. Понимаешь, в средневековом Тибете было полным-полно монахов. Почему? В условиях земледельческих общин сплавить из семьи две трети отпрысков являлось единственно приемлемым способом избежать конфликтов, вражды и обид при выделении частей наследства. К тому же, это препятствовало дроблению земель и состояний. Ты прости, что чешу, как по-писаному, но я все же историк… И еще: определяя чадо в монастырь, родители были уверены, что ребенок худо-бедно будет накормлен, научится читать-писать, плюс — получит неплохое образование. Да и перечень профессий в то время имелся скудный: можно было стать крестьянином, торговцем, кочевником-скотоводом, разбойником, монахом или ламой. Короче, вариантов мало…
А в наше время среди западных буддистов уход в монастырь, вернее — «в монахи» — превратился в способ эскапизма, то есть бегства от суровых реалий жизни. Как правило, туда сваливают самые слабые мальчики и девочки, у которых от первой же незначительной жизненной трудности, «черной полосы» навсегда опустились руки; ну или любовь какая несчастная приключилась. Этот выбор однозначно связан с путем отречения. Вот они и прячутся от сансары за монастырскими стенами и монашеской рясой. И не понимают, что от себя-то не скроешься! Любые проблемы сидят внутри, а не снаружи. И если человек убегает «в монахи», не желая разбираться с внутренней проблемной ситуацией (в чем, собственно говоря, и заключается цель буддизма), а исключительно с эскапистской мотивацией, то и результат будет соответствующим.
В монастырь оправданно идти, на мой взгляд, только двум категориям. Первой — людям, которые имеют стойкое влечение к целибату, например, по причине, что им классные девки, типа меня, не дают! — Полинка довольно хихикнула. — И второй — зрелым состоявшимся личностям, которые сполна испытали себя на прочность: сражались, любили, страдали, проигрывали и побеждали. У которых есть, Сереж, собственный жизненный опыт и стержень — гибкий, но прочный. На приобретенный опыт можно всецело положиться, более того, он и подскажет им дальше — в каком направлении развиваться. Вот тогда этот выбор осознан, хотя лично я его не принимаю.
А нацепить на себя в двадцать лет монашескую рясу лишь потому, что это круто, «внезапно почувствовал призвание» или в качестве «спасательного круга» от сансары с ее проблемами — это детские игрушки. Глупость! … Опять извини меня за высокий стиль, но это так и есть! Буддизм — не красивые слова из книжек по философии; он всецело основывается на единственной достоверной вещи — личном опыте. Только благодаря ему ты растешь и продвигаешься дальше. И книжки, даже самые заумные, тут тебе не помогут. Ты можешь вызубрить аж десять ламримов и лихо цитировать наизусть сутры, джатаки, целые тома чужих комментариев, но по пути личной реализации это не продвинет ни на йоту!
Встречала я нескольких таких монахов и даже монахинь из наших, то есть отечественного разлива. Знаешь, единственное, что скажу: биографии их вполне предсказуемы. Я тебе отдельно взятую судьбу могу прям поэтапно пересказать! Сначала это всякие юношеские метания: туда-то поступил, но бросил; там-то не доучился — по причине «творческой личности» (как правило, так деликатно обзывают собственную лень). В армии конечно же не служил, ибо откосил или предки отмазали. Случалось, в молодости за что-то «боролся»: то за охрану окружающей среды, то за свободу пингвинов в зоопарке, то за права феминисток. Временами занимался чем-то сугубо «модным»: например, протирал штаны в офисе в качестве «рерайтера», «пиарщика» или жутко перетрудился каким-нибудь вторым помощником театрального осветителя. Нехилая, кстати, профессия! … Как более творческий вариант — дергал за струны или беспорядочно стучал по барабанам где-нибудь в третьеразрядной инди-группе. Кстати, «режиссерки», «кураторки» — из той же обоймы!
Ну вот… Короче говоря, наш персонаж уже лет с двадцати втайне считает остальных обывательским быдлом, поэтому стремится реализовать свою «духовность»: то в каббалу ударится, то в индуизм, то в Дзен… В силу всеядности — ненадолго угодит в какую-нибудь замысловатую секту. Обязательно пару разиков сгоняет в Гоа, на индийское побережье — потусуется среди всей этой полунаркоманской «дауншифтерской» публики. Для «духовной» девочки, скажем, верх крутизны — выпросить у родителей или «папика»-спонсора денег на авиабилет и дорогущую «цифрý», то есть фотик с большим объективом; нацепить четки, длинную пеструю юбку, тяжелые походные ботиночки на рифленой подошве (особый шик!) и отправиться с группой в «духовное путешествие» по каким-нибудь «сакральным местам Непала». Благо, таких туров — сотни!
Ну а там, в поездке, обязательно повстречаются разные красоты: желтые и бордовые одежды, монастыри; флажочки всякие трепыхаются на ветру, молитвенные колеса крутятся… Благовония воскуряются, аж продохнуть в храме нельзя, и важные позолоченные будды восседают на алтарях. Вокруг носится оголтелая толпа таких же восторженных мальчиков, девочек, взрослых дяденек и тетенек. И это доставляет «духовный кайф» не хуже иного наркотика, вся эта внешняя мишура! «Буддийский антураж»… А по ходу пьесы он или она попутно столкнется с каким-то ламой или пролистает книжку из разряда «Тайны Тибета», на худой конец — «Буддизм для чайников». И тут-то будущего монаха «вставит» окончательно: «Как круто! Это ж как раз для меня! Зачем торчать в офисе, если можно сидеть в лотосе?»
И он, особо не раздумывая, понапринимает кучу обязательств, буддийских посвящений; месяцок потусуется рядом с каким-нибудь ламой, а через годик, если не надоест, — скоропалительно возложит на себя монашеские обеты, обреет голову и нацепит рясу. И можно считать, что тебе невероятно повезло, если рядом окажется действительно разумный буддийский наставник, который отговорит от такого необдуманного решения.
Меня осенила гениальная догадка:
— Слушай! Так может Сережка того… в монахи подался? Вот голову и обрил…
Полинка захохотала так громко, внезапно и невежливо, что я даже испугался.
— Ну ты и дурачок! В монастырь?! Да я ж тебе как раз и объясняю, почему этого никогда не случится… К тому же, он без девок и дня не протянет! Уж лучше не перебивай!
Я хмыкнул и уселся, вернее — улегся поудобнее. Полинка сделала то же самое, закинув ноги на диванный валик — практически рядом с моим лицом. Она проследила за моим бдительным взглядом и демонстративно показала пятки:
— Не бойся, сегодня уже чистые! Терла пемзой — и чуть не до мяса!
— Вижу. Хвалю!
— А дальше… дальше слушай меня внимательно! Традиционно у монаха — более двухсот, а у монахини — более трехсот ограничивающих обетов; иногда оправданных, а иногда — абсолютно вычурных или бессмысленных для нашего времени. Понимаешь, Сереж, в чем дело: сам-то исторический Будда не давал ученикам никаких жестких «заповедей». И конечно же не ограничивал их раз и навсегда единожды очерченными правилами. Буддизм — не религия! Он всегда советовал, исходя из обстоятельств. К примеру, заметит Шакьямуни, что какой-то отдельно взятый монах глупо повел себя в определенной ситуации, и деликатно шепчет на ухо: «Лучше б ты так не делал, договорились? Иначе это приведет к тому-то и тому-то. Некрасиво получится! Да и представь — что о нас люди подумают!»
Но вся беда, что за Буддой постоянно шлялась пара-тройка «особо одаренных» учеников, для которых запреты и обеты — словно манна небесная! Как правило, такие люди не доверяют себе, собственной осознанности и не в состоянии самостоятельно контролировать мысли и поступки. И все эти логичные и ненавязчивые советы они быстренько брали «на карандаш», а затем составляли целые своды правил, плюс — тома комментариев (впрочем, в текстовом виде их начали хранить лишь спустя несколько веков после паринирваны Шакьямуни). И, образно выражаясь, впоследствии «грозили карой небесной»: «Будда заповедал не делать то-то и то-то!» Именно так возле любого просветленного учителя и зарождается нетерпимая и удушливая «церковная» обстановка… Понятно, о чем я?
— Таких «ведомых», кстати, везде пруд пруди: ни инициативы, ни ответственности; всего боятся… Им всегда требуются «освященные свыше» заповеди, — подтвердил я, — инструкции, наставления; например, у нас в конторе. Но лично я всегда плевал на правила!
— Ага, вот-вот, — обрадовалась Полинка, — ты меня понимаешь! А теперь смотри, что происходит дальше. Все эти две-три сотни строгих обетов — не самая хорошая основа для жизни в социуме и общения с людьми. Монаху, к примеру, запрещено наедине встречаться, тем более — спать под одной крышей с женщиной. Даже если тебе переночевать негде, а она решила предоставить кров с самими благими и целомудренными помыслами… «А вдруг кто чего подумает?» Для них — это жуткое преступление, будто любая бедная женщина — невероятно грязное существо третьего сорта, как вариант — похотливая эротоманка! Или предположим иное — во времена Будды монахи были такой неуправляемой ордою жутких шкодников, охальников и развратников, что от них то и дело приходилось спасать благочестивых прихожанок! Если это так — подобных бандитов нужно было срочно гнать ссаной метлой из Сангхи! И набирать новых.
Но исторический Будда никогда не делил людей на «чистых» и «неприкасаемых», равно как и не признавал традиционные индийские варны и касты. А ведь речь идет не только о женщинах! Если монах спит более трех дней в одном помещении с мужчиной-мирянином (например, пустившим его на постой), этот страшный проступок уже требует публичного покаяния. Если монах «декламирует Дхарму вместе с мирянином» или наедине «произносит женщине пять или шесть строк Дхармы», — все, брат! Ты влетел! Это я цитирую тебе «Главу о лжи».
— Ужасы!
— Там еще все круче, чем ты думаешь! В многочисленных древних комментариях встречается одна такая нравоучительная и душещипательная история. Вполне естественно, что это чистейшая назидательная выдумка. Хотя фиг его знает! … Одна монахиня случайно угодила в пруд. Так уж получилось, что где-то под корягами жил вечно недовольный и голодный крокодил. Он весьма обрадовался неожиданной возможности хорошенько подзакусить, но монахиня принялась судорожно барахтаться в тине, и ей удалось выбраться на мелководье. Проходивший рядом монах добросердечно протянул руку, собираясь вытащить бедную женщину из воды, но та не решилась ухватиться за нее. А почему? Да потому что монахам и монахиням запрещено касаться друг друга!
— И чем закончилось?
— Ну как «чем»? Крокодил вежливо поблагодарил: «Спасибо большое за сытный обед!» — и тут же проглотил эту высокоидейную бедолажку!
В Махаяне и Ваджраяне (более высоких по воззрению) такое поведение сочли бы верхом идиотизма, а жертву — редкостной дурой, но в Хинаяне эта история выдается за геройство и самоотверженность: ведь монахиня соблюла свои обеты, пусть и ценой жизни. Что еще раз свидетельствует: слепая приверженность правилам и ритуалам иногда крайне плохо действует на мозги! Ибо чем может «осквернить» прикосновение мужчины к женщине, причем не с сексуальным подтекстом, а в качестве помощи — ума не приложу! Тут даже сам Будда не разберется!
— Похоже, его ретивым последователям нужно было срочно придумать новое правило и запретить монахиням подходить ближе чем на семнадцать метров и двадцать шесть сантиметров к водоемам с голодными крокодилами. Особенно в новолуние и сезон дождей. И в критические дни! — кощунственно предложил я.
— Всего не предусмотришь! Но, тем не менее, свод правил разросся с неимоверной быстротой. Равно как и комментарии к нему… Жил в пятом веке один унылый ученый — Буддагхоша, признаваемый в Хинаяне одним из величайших светил в области толкования Дхармы; его имя, кстати, и переводится как «Голос Будды»… Ой, мамочки! Шакьямуни бы ужаснулся от такого совпадения! Так вот, он на полном серьезе утверждал, что если твоя родная мать упала в бурную реку, ни в коем случае нельзя оказывать ей помощь, если при этом предполагается физический контакт. Пусть уж лучше утонет, правда?!
— В наше время это сильно попахивает уголовочкой! Случись такое, лично я быстренько привлек бы его к ответственности! Цитирую: за заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни состоянии и лишенного возможности спастись по малолетству, старости, болезни или вследствие беспомощности… А в качестве профилактики — для начала еще бы и набил морду этому бугаю в рясе, спокойненько наблюдающему, как тонет его мать!
— Тоже дело! Но вряд ли б это помогло! Наоборот — укрепило бы его в собственной «правильности» и «праведности»… Буддагхоша, кстати, не советовал монахам, случайно угодившим в какую-нибудь яму, самостоятельно выбираться из нее. Почему? Дело в том, что ты можешь ненароком погубить пару-тройку мелких животных или насекомых…
— Ну и пусть себе подыхает в яме! В чем проблема-то?
— Проблема вот в чем… Сереж, ты в самом деле веришь, что Будда, то есть существо, достигшее полной реализации — состояния высшей радости, наслаждения от окружающего пространства и его проявлений — то есть состояния без ограничений, и в самом деле был таким жутким мизантропом и женоненавистником, что отказывал милым дамам, да и мирянам, в самой малости — наставлениях по Дхарме, полученных наедине — из уст монаха? Или запрещал спасать собственную мать?
— Скорее нет…
— Вот и получается, что ты, подавшись в монахи, ограничиваешь себя вроде с благими намерениями, втайне кичась: «Я полностью соблюдаю Винайю, то есть следую заветам Будды», — но одновременно становишься однобоким, не можешь действовать в полную силу и приносить пользу людям с помощью Дхармы. Уточню: пользу на трех уровнях сразу — тела, речи и ума. А ведь забота и помощь всем живым существам и есть конечная цель учения Будды! Любая иная мотивация не считается буддийской.
И ты, на мой взгляд, начинаешь сильно напоминать робота, действующего по заранее заложенному алгоритму: «ноль — один», «хорошо — плохо». Тут не надо задумываться, самостоятельно принимать решения, да и зачем? Ведь «сам Будда заповедовал» в аналогичной ситуации действовать исключительно так, а не иначе. Удобно?! Еще как!
Смотрим дальше… Тебе необходимо определенное питание; тебе нельзя зарабатывать на жизнь, прикасаться к деньгам и прочее. Одну-две тысячи лет назад, когда существовали огромные монастыри, жившие на щедрые подношения от мирян — шибко верующих, но слегка недалеких скотоводов, крестьян и торговцев, такой стиль жизни был оправдан и возможен. Но времена сильно изменились, и надо правильно оценивать современные реалии: надев монашескую рясу, ты сковываешь самого себя. И хотя считаешь, что делаешь исключительно праведную вещь — следуешь Дхарме, но сансара-то никуда не делась: она постоянно рядом! Отсюда и начинаются проблемы.
А проблемы — самые разные! Допустим, как монах, искренне считаешь, что тебя должны содержать остальные люди. А когда этого почему-то не происходит, мысленно негодуешь: «Ну как же так? Ведь сам Будда наказал поддерживать Сангху!» … Причем к мирянам, от щедрости которых и зависишь, ты относишься снисходительно, ибо пребываешь в счастливой уверенности, что нирвана ожидает только людей в рясах. А непременная обязанность крестьян и горожан — кормить-поить-спонсировать таких замечательных существ, как ты, да накапливать заслуги в ожидании более благого перерождения!
Ну и так далее. В конечном итоге, все упирается в три сансарные проблемы, которые никуда не исчезли: жратву, деньги и кров над головой. И, считай, сильно повезло, если ты пристроился в какой-нибудь современный монастырь на Западе, основанный «раскрученным» ламой, и который содержат его богатенькие адепты-миряне… Но может случиться и совсем иное.
Давай взглянем с иной стороны… Если ты «сбежал в монашество», оставив при этом без материальной поддержки безработную жену, несовершеннолетнего ребенка и стареньких родителей, это, как минимум, некрасиво. Будда так точно не поступал!
В Махаяне, допустим, считается, что нужды окружающих куда главнее, чем твои собственные «духовные хотелки», даже если их оправдывать самыми высокими и благими целями. Кстати, если на секундочку оторваться от буддизма… В индуизме существует такая неплохая традиция. Первую четверть жизни ты учишься, мужаешь, взрослеешь. Во вторую — защищаешь город или страну, то есть становишься воином. Сполна отдал свой долг — переходишь в разряд домохозяев: открываешь дело, накапливаешь средства. Или служишь государству. И попутно создаешь семью. Ты честно зарабатываешь на хлеб, помимо поддержки несовершеннолетних отпрысков еще и содержишь престарелых родителей. Но когда тебе исполняется лет сорок, вежливо уведомляешь родных и близких: «Всё! Мои обязательства по отношению к социуму на этом исчерпаны». И начинаешь заниматься духовным совершенствованием… Разумно?
Ладно, идем дальше! Монашеская жизнь — не всегда сахар. Прошло три года, ты подустал от всех этих «духовных подвигов», благополучно определил рясу на вешалку и вернулся в общество. Но время не стоит на месте: жена умотала к другому, припоминая бывшего «духовного» муженька недобрым словом; родители умерли в бедности и забвении, подросший сын избрал не самую хорошую дорожку. А еще ты напрочь утратил свои профессиональные навыки (если они были, конечно), ну и потерял работу. Круто, да? То есть ты дважды подряд потерпел полный крах в жизни, а теперь тупо сидишь на заднице и думаешь: «куда ж мне теперь?»
Но самое главное — у тебя напрочь исчезли желание и мотивация к производительному труду (хотя бы с той банальной целью, что нужно худо-бедно обеспечивать себя, родного и любимого)… Наш экс-монах некоторое время пытается все же «вписаться» в социум и найти непыльную работенку. Причем амбиций, как правило, у таких людей много, типа «хочу работать исключительно программистом, а не дворником». Но ты почему-то не регистрируешься на бирже труда, не обиваешь пороги фирм в поисках вакансий, а проводишь бóльшую часть времени на «духовных» интернет-форумах, обсуждая там свои «поиски работы». Попутно внутренне ты по-прежнему воспринимаешь себя не как мирянина, а как монаха; соответственно — требуешь к себе почета, уважения и жутко кипятишься в ответ на логичные советы: «Чувак, да на тебе мешки можно таскать! Забудь про свою "духовность" и вали-ка на стройку!»
Да, кстати! Есть у меня один критерий проверки таких людей; тьфу-тьфу, но судьба сводит с ними крайне редко! Достаточно просто внимательно понаблюдать за их поведением в обществе. Если после нескольких лет протирания штанов, юбки или рясы в уединенном ретрите либо монастыре ты возвращаешься в обычную жизнь, но привычно раздражаешься от любой мелочи, например — из-за родственников, собственных детей, косого взгляда на улице; если не способен решить простейшую бытовую проблему — допустим, уладить дела с мелкой чиновничьей сошкой в ЖЭКе или собесе, это означает, что ты, уж извини, полностью просрал это время и занимался не буддийской практикой, а тем, что в христианстве метко обозвано «начетничеством»! А твоя «уединенная практика» заключалась лишь в бесцельном пребывании в позе лотоса или тупом бубнении мантр. Но внутри, увы, за эти годы не возникло главного — гибкого и прочного стержня; а еще — спокойствия, терпимости. И ты так и продолжаешь жить прежними ограничениями, предубеждениями и панической боязнью «сансары»…
А настоящий буддист-практик, наоборот, повсюду чувствует себя, как рыба в воде, и не только извлекает из любой ситуации личную пользу или урок, но и умудряется обратить ее во благо окружающим. Между прочим, твердо и вежливо осадить обнаглевшего и зарвавшегося чиновника — это тоже благо, причем для всех! И для него самого.
Ладно, вернемся к нашим «расстригам». Проходит, как правило, месяцев восемь-десять… Результат этих «поисков работы» однозначен — большой ноль без палочки! Что интересно лично мне: если ты здоровый парень (а все наши «монахи», как на подбор, смахивают на першеронов-тяжеловозов!) и при этом жалуешься на невозможность найти занятие в многомиллионном городе, почему ты ноешь? Иди и мети улицы с узбеками или поработай грузчиком с таджиками на стройке! И деньги в кармане появятся, и пользу принесешь! Но поскольку тусоваться на интернет-форуме гораздо комфортнее, чем вкалывать в компании гастарбайтеров, работы так и не находится.
Остаются и другие проблемы! От них не сбежишь. И в основном они связаны с неадекватной оценкой собственной личности; еще точнее — уровня своей «духовности» и значимости. Я тебе уже говорила: исторический Будда Шакьямуни никогда не учил, что люди делятся на категории «самых лучших», «хороших» и «не очень хороших» — в соответствии с разным цветом их джинсов или юбок. И уж тем более не гарантировал, что эта самая пресловутая юбка или ряса, стоит ее нацепить, обеспечивает неимоверные заслуги, всеобщее уважение и почитание окружающих, а также множественные льготы в процессе обретения Просветления…
(Замечу, я поражался простоте, образности, связности и осмысленности ее речи; казалось, что рядом со мною на простеньком диванчике расположилась не студентка-пятикурсница, но зрелый и взрослый человек, многое повидавший и еще больше переживший!)
— Все, чему учил Будда, — продолжала Полинка, — неизменно сводится к осознаванию собственной проблемной ситуации. Именно поэтому — я уверена! — человек, надевший рясу, но полный негативных эмоций и внутреннего разлада, не может считаться объектом буддийского Прибежища, полноценным членом монашеской Сангхи, а уж тем более — требовать какого-то «отдельного» отношения, уважения или считать себя лучше других!
Чем меньше западные монахи будут выпячивать гордыню, считать себя какими-то «высшими существами» на буддийском пути, чем реже станут демонстрировать свое эго, приниматься снисходительно поучать «мирян» или друг дружку, чем меньше будут ожидать от них же каких-то обязательных подношений, даров, уважения к собственной «святости», тем проще им будет жить на этом свете. И тем меньше возникнет поводов упрекать окружающих в «неуважении» к священной монашеской особе! … Знаешь, лучший способ проникнуть во внутренний мир отечественных монахов — это ознакомиться с их многостраничными интернет-сварами на форумах, со взаимными претензиями и детскими обидами. И вряд ли после того тебе захочется находиться в их обществе.
Заметь, Сереж, в буддизме и ламы, и монахи не считаются какими-то сакральными «жрецами», призванными обеспечивать и гарантировать связь непутевых мирян с неведомым и таинственным «Абсолютом». Они — лишь попутчики на нашей общей буддийской дорожке. А если ты сам не можешь обратиться к какому-то «высшему существу» без участия третьего лица — шамана, толмача, ламы, священника и прочих, значит подсознательно полагаешь, что «посредник» гораздо могущественнее, чем сам объект твоего поклонения, раз последний не может общаться с тобой напрямую.
… Одним словом, сегодня ты монах, а завтра, глядишь, уже расстригся. В буддизме это не проблема: взял обеты, снял обеты, снова принял… Проблема — в тебе самом!
— И часто так?
— Случается. Заметь, я тебе ничего плохого про монахов сказать не хотела. Есть много хороших, достойных людей, но порой встречаешь в новостях сообщение, что какой-нибудь молодой тайский монашек попался на наркоте или устроил в гостинице вечеринку с… одним словом — с женщинами легкого поведения. Запретный плод всегда сладок! И аж сама краснеешь — за всех монахов сразу! Я обычно в таких случаях восклицаю: «Ой!» — и пытаюсь потуже затянуть «молнию» на джинсах.
Но сейчас я тебе просто пересказываю наш с Сережкой давний разговор и объясняю, почему в современном обществе монах, который исходит из низшего уровня мотивации — Пути отречения, малофункционален и не может приносить полноценную пользу всем живым существам. И до того, как прятаться за стенами монастыря, будущему монаху следовало стырить пару яблок из чужого сада: это принесло бы ему хоть какой-то жизненный опыт. Так наш лама когда-то пошутил. Вернее, сказал чистую правду!
А настоящий буддист не бежит из этого мира; он и есть — весь этот мир. И между ними нет никаких видимых или условных границ, построенных на страхах и запретах.
— Ясно.
Полинка саркастически хмыкнула.
— Чего ты?
— Да загадка… Самая настоящая загадка для меня! Ну вот подумай сам: каким образом тибетский монах, никогда в жизни не спавший с женщинами, более того — ни разу не видевший, не ласкавший и не ощущавший, скажем деликатно, — чужие укромные места, пытается делать высшие тантрические практики, визуализируя себя идамом яб-юм? Да еще и обязан испытывать определенные ощущения! Как это вообще возможно — без реального жизненного опыта? Во вопросик! Это как виртуальный секс!
— Ну, может фантазирует? Придумывает?
Она совсем по-детски хихикнула и снисходительно посмотрела на меня:
— Издеваешься? Можно сколь угодно пускать слюни, просматривая порнушку тайком от мамы и старшей сестры, но вот только опыта — как правильно вставлять писюлек — у тебя не прибавится! Вот и подобные «практиканты» на мой взгляд — просто извращенцы какие-то! Да и вообще, запомни: тантрическая практика, основанная на фантазиях, это прямой путь в психушку! Или похуже. На моей памяти один фантазер, считавшийся «серьезным практиком», летел с какого-то этажа, вопя по пути, что его «ждут ваджрные ады!» Сама не видела, но рассказывали.
Я вежливо промолчал, ибо тема буддийской физиологии представляла для меня сплошной темный лес.
— Ой, чего-то я отвлеклась! Просто хотела, чтобы ты хорошенько все понял. Ну так вот, ближе к теме… Наш век однозначно считается Кали-югой, временем упадка, когда люди испытывают невероятно сильные эмоции: злость, желание, зависть, привязанность, ненависть… Кто у нас «едет» на них, какая колесница? Помнишь?
— Э-э… Савелий почти ничего не говорил. И я пока толком прочитать-вникнуть не успел!
— Из трех «ян» только Ваджраяна, «Алмазная колесница», движется, подкидывая в свою топку именно негативные эмоции. Не «отрекаясь» от них, а используя на полную катушку… Речь не о том, что ты сутки напролет ходишь злобной букой, испытывая ненависть или зависть, нет! Но ты активно преображаешь ежеминутно поступающие негативные впечатления в их истинный вид — пять мудростей. Вот почему Ваджраяна считается надежным путем, который может достаточно быстро привести к реализации. Ну а теперь пошевели мозгами и ответь: а где, в каком именно месте можно заполучить кучу сильнейших негативных эмоций?
— О-о-о! — обрадовался я. — Тут даже и гадать не надо: на нашей с ним службе! Мерзейшая дыра!
— Правильно! Поэтому, надеюсь, я полностью ответила на вопрос, почему Сережка избрал эту работу и не уходил с нее. Потому что именно такие гадкие конторы — оптимальная поляна для тантрической практики… Хотя, мягко говоря, несколько необычное место для «правильных» ортодоксальных буддистов! Я права?
Я кивнул. И признался: «Классно все объясняешь! Прям как лама!»
— А то! — цыпленок гордо расправил плечики. — Перерыв! — И опять мигом унесся в туалет.
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.