💾 Archived View for tilde.team › ~rami › br › br_book_109.gmi captured on 2023-12-28 at 16:19:45. Gemini links have been rewritten to link to archived content
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка и непослушная дочка
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/11/23
TIME: 03.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
— Ровно через трое суток, — радостно сказала она наутро вместо приветствия или нежного поцелуя.
— Что? — не понял я.
— Тридцатый лунный день. Тогда и отправляемся, причем по любой погоде. Кстати, обещаю: она будет отличной!
࿇࿇࿇
Тридцатый лунный день был особым днем, связанным с одноглазой, однозубой и одногрудой гневной Охранительницей Экаджати. Именно она оберегала учения Дзогчена, «Великого совершенства», а еще точнее — «Великой завершенности» (у бонцев эту же роль играла Сипей Гьялмо). И именно Сипей Гьялмо должна была способствовать открытию терма и хранить нас в пути. Поэтому день действительно был умиротворяющим — тихим, солнечным, с пронзительно-ясным небом…
Итак, мы были на искомом месте. Полинка устало опустилась на груду рюкзаков и сумок, скинутых в кучу. Мы расселись вокруг, а остальной народ — деликатно стал лагерем немного ниже, не желая мешать «совершению чуда».
Похоже, ей стало гораздо лучше.
— Пунцог, — позвала Полинка полицейского, — ты захватил, что я просила?
— Конечно!
Господин главный инспектор достал из аккуратного рюкзака мощный бинокль, несколько мотков альпинистских веревок (уж простите меня, но я до сих пор не знаю, как они правильно называются), упаковку металлических колышков и прочих карабинов. Наверняка он втихую изъял все это добро из полицейского склада.
Колышки полетели обратно.
— Нельзя вбивать металл в скалы, — с укоризной пояснила Полинка. И принялась рассматривать крутейший склон, к которому не имелось практических никаких удобных подступов.
После десятиминутного обзора Полинка подозвала Метелку, дала ей бинокль, и они о чем-то таинственно пошептались. Майка ткнула ручонкой куда-то в воздух; на этом исследование закончилось.
Теперь следовало организовать подношение-пуджу. Она предназначалась сразу нескольким категориям «гостей»: могущественным охранителям учений; мирным и гневным идамам и дакини, местным охранителям, животным, пресмыкающимся, птицам и насекомым, а также незримым слабым существам, заявившимся на пиршество, — последним отдавали остатки. Кстати, остатки пищи и напитков даровались претам и наракам не из-за пренебрежения, но лишь по той элементарной причине, что вследствие накопленной негативной кармы они не могли насладиться едой в полной мере. Зато пришельцы охотно питались запахами.
Я, наверное, уже говорил, что местный люд привычен к любым духовным церемониям; выражаясь точнее — просто обожает их! Более того, — и это крайне необычно! — наша «экспедиция» практически на шестьдесят процентов состояла из местных индуистов. Что поделаешь — жажда «узреть чудо» сметала все религиозные отличия и предрассудки! Кстати, у индуистов Будда считался восьмой аватарой-воплощением самого Вишну; древний же Бон за века совместного сосуществования с непальско-индуистскими верованиями прочно сроднился и с ними, и с буддизмом, так что и здесь не имелось никаких предубеждений. И пуджу организовали в рекордно короткие сроки!
Полинка восседала все там же, на рюкзаках. Сейчас она вооружилась ваджром и его неизменной спутницей — дильбой (помимо прочих функций — символизирующих нераздельность мужского и женского), и ее звонкий серебряный звук оглашал всю округу. Ей вторили колокольчики в толпе, расположившейся на каменистой земле. Дымящиеся связки благовоний — их конечно же не экономили! — воткнули прямо в щели меж камней вокруг нашего временного лагеря. Их также захватил предусмотрительный Пунцог.
Полинка пела хорошо известную мне ганапуджу, и у меня не было необходимости заглядывать в текст. «Цог дже дойен еше ролпей джен», — подтягивали мы с Метелкой… Но вскоре я заметил, что Полинка вставляет в нее новые тексты, которых априорно не было в оригинале. И слова были совсем на ином, непривычном нам языке. Я легонько толкнул было Варвару, скрестившую ноги рядом, но она лишь пожала плечами: мол, ей виднее!
Настала пора поднести ведущей блюдо с едой и емкость с алкоголем, и эту честь предоставили мне. Я трижды, насколько это возможно, распростерся на острых камнях пред Полинкой, взял заранее подготовленные блюдо и чашу-капалу у Варвары и опустился на одно колено.
— А-ла-ла-хо, — тянула Полинка. Я попытался поймать ее взгляд, но она смотрела прямо сквозь меня. Наконец она переключилась, благодарно взяла подношения и трижды скрестила руки в знак того, что они приняты. И радостно добавила: — Маха сукха хо!
࿇࿇࿇
Подношения были съедены, остатки — из сострадания поднесены духам и прочим слабым существам видимого и невидимого миров. Близилось самое главное.
— Взгляни, па! — Метелка сунула мне тяжелый бинокль. — Во-он туда…
Впереди была почти отвесная скала. Примерно посередине виднелся небольшой полутораметровый уступчик. Но ниже его — сплошная каменистая осыпь. Рискнувший забраться по ней был бы неминуемо погребен тоннами камней.
— Это здесь?
— Угу. Увидел?
— Скала. Уступ. Подъем и ожидаемый камнепад: если вовремя не убраться, снесет весь лагерь!
Она нетерпеливо ткнула мне бинокль еще раз.
— А над уступом? Ну подкрути ты окуляры!
Я послушался и настроил изображение максимально четко. И действительно: на скале еле-еле виднелся выбитый в камне знак — точно такой же, что и на медальоне.
— Теперь вижу. И что будем делать?
— У-у, Полинка знает!
Подкрепившийся, подбодрившийся и посему повеселевший Фогель подошел ко мне с неожиданным вопросом:
— Ты хорошо кидаешь камни?
— Даже в детстве не получалось, — признался я. — Зато вот у нас кто лучший камнеметатель.
— Чё надо-то? — подбоченилась Метелка.
— В середине этого каменного водопада растет деревце; видишь — веточки пробиваются. Оно и сдерживает основную массу. Попадешь?
— В дерево? Не-а…
— Нет, не в дерево. А прямо под ним; желательно сильно и очень точно. Если промахнешься, слева или справа может сползти валун (вон они как нависли) и тогда камнепада не выйдет.
— Ты хочешь расчистить путь? — догадался я. — А Метелке что — погибать? И даже если отбежит, все равно туда не забраться — слишком круто.
— Она успеет! — пообещала Полинка.
— А если вообще не рухнет?
— Рухнет! — отрезала она. — Это я видела во сне.
Полинка прошептала на ухо Майке какие-то указания и пошла разгонять толпу на безопасное расстояние.
Для гарантии Метелку обвязали аж двумя разными веревками вокруг пояса. Один конец (на тот случай, если дочка зазевается, споткнется или поскользнется во время бегства) держал Шарма, а еще один (на случай обрыва первого) — Пунцог. Сзади их подстраховывал обеспокоенный родитель. Примерно сто метров вниз были зачищены от людей, и сейчас они столпились по бокам отлогого спуска — ну словно зрители возле высоченного трамплина горнолыжников.
— Ох, не нравится мне все это, — признался полицейский. — Но будем надеяться, что ей видней…
Майка тем временем подобрала несколько камней, которые были ей по силам, и теперь разминала обе руки, делая широкие махи взад-вперед. Я для проверки пару раз подергал обе веревки, потом сбегал к ней и предусмотрительно убрал из-под ног особо большие булыжники. Сразу после планируемого рукотворного обвала Метелку следовало вытягивать вправо — резко и быстро, поэтому я не хотел чтобы она поломала конечности или сбила коленки.
Для защиты головы на нее нацепили толстую вязанную шапку.
— Если упадешь, сгруппируйся: согни ноги, подтяни руки и прикрой голову. А дальше наше дело!
— Спасибо, папуля, ты такой заботливый, — саркастически ответила дочь.
— У тебя аптечка есть, Пунцог? — я уже вернулся обратно. Запасливый полицейский кивнул и максимально сильно натянул свою веревку. Шарма последовал его примеру.
— Ох, сколько ж здесь тонн зависло!
— Хватит на всех! — мрачно ответил учитель.
Полинка вышла на высвобожденный участок и стала всего метрах в двадцати ниже Метелки. Все мы притихли. Угомонилась и толпа, отиравшаяся в максимально безопасных местах.
Но Полинка молчала и не двигалась. В ее руках что-то бликовало на солнце, и я опознал ритуальный кинжальчик-пурбу, который она направляла на каменный поток.
Еще две минуты прошли в молчании. Полинка набирала и выпускала воздух — это было слышно даже нам. Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выход!
— ПХЭТ!
Этот гневный «отсекающий слог», казалось, сотряс всю округу. В ту самую секунду Майка размахнулась что было мочи… и угодила первым же камнем в обговоренное место! Дочь моментально нырнула в сторону — да так проворно, что оба брата не успели натянуть свои бесполезные веревки. Она запрыгнула ко мне на руки, ухватилась за шею, чмокнула в ухо и стала наблюдать за результатами свои трудов.
А «труды» были на славу! Заполучив такой мощный пинок, подкрепленный звонким «ПХЭТ», скала словно подпрыгнула на месте. Затем земля под ногами задрожала, ибо неведомая местная сила послушно стала расчищать нам путь к терма. Но странное дело: тонны камне��, валунов и булыжников не посыпались, не покатились, нет! Они словно бы «полились» вниз — медленным грохочущим водопадом, вздымавшим вместо брызг клубы коричневатой пыли. И вся эта масса грозно текла к месту, где по-прежнему бесстрашно стояла Полинка.
Я мгновенно оценил ситуацию, бросил Метелку на Пунцога и ринулся на помощь… но был пойман Шармой. Похоже, учитель всецело уверовал в способности маленькой дакини.
— Смотри! — прокричал он сквозь грохот.
Я застыл, и мы так и остались стоять рука об руку.
Оползень медленно приближался к Полинке. Десять метров, пять… уже три! А она приподняла и выставила свои ладошки, будто останавливая и укрощая угрозу… И каменная лавина наконец-то замерла прямо у ее ног.
Шарма, не скрываясь, прослезился. И даже вечно сдержанный и невозмутимый инспектор отпустил Майку и отвернулся — якобы протереть свои очки… Ну а что творилось ниже, слева и справа от нас, было не передать! Смешалось все: общий шум, плач, восторженные возгласы. А некоторые просто стояли на коленях и молились «белому божеству гор» во плоти.
Полинка, пошатываясь, подошла к нам. Ее лицо и одежда были перепачканы сероватой пылью, и посему сейчас наш тертон выглядел не вполне презентабельно.
— Сперва мне нужно слегка оттереться, попить и передохнуть, — объявила она и обессиленно опустилась на чахлую горную травку.
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.