💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_108.gmi captured on 2023-12-28 at 16:17:56. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2023-09-08)
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
— Одним словом, брат, Тибет превратился в часть империи Цин. Всем заправляли китайские амбани: это такие здоровые амбалы, — Лёня усмехнулся собственному каламбуру, — которые контролировали любые действия очередного Далай-ламы… Чужеземные наместники имели статус, аналогичный положению самого иерарха и второго лица в государстве — Панчен-ламы: могли распоряжаться финансами, управлять пограничным контролем… Смешно, но страна даже не имела собственных денег! Впрочем, будем справедливы: тибетцы сами напросились на такое счастье!
Но прикол еще вот в чем! Если ты помнишь, первым йогином, давшим обет сознательно перерождаться рядом со своими учениками, был Кармапа. С каждым новым воплощением он «сам находит себя» и дает окружающим точные и четкие знаки своей реинкарнации. Допустим, в юном возрасте заявляет: «Я — Кармапа», узнаёт свой монастырь, личные вещи, лица бывших учеников и прочее. Как вариант — прежний Кармапа оставляет письмо с предсказанием: где, когда, в какой семье и местности он переродится. Таких детей-воплощенцев стали звать «тулку».
Потом (так во всяком случае утверждают), аналогичная ситуация стала происходить и с далай-ламами. Но с переходом страны под китайское управление поиск и нахождение далай-лам превратились в настоящий фарс: чиновники в Лхасе кидали жребий, выбирая сразу из двух-трех мальчишек — кандидатов на этот пост. Сам понимаешь, что этих претендентов выдвигали могущественные тибетские роды, боровшиеся за власть в стране. Имена детей, начертанные на дощечках, попросту вытягивали из золотого ларца; именно такая процедура определения перерожденца регламентировалась строгим законом династии Цин… Лотерея! Ну и потом «найденная» кандидатура еще и официально (заметь — под сенью портрета иноземного императора) утверждалась настоящими хозяевами страны — китайскими надсмотрщиками.
Такой «поиск тулку» служил офигенной почвой для подтасовок и коррупции — следствий борьбы соперничающих тибетских кланов. Да ты представь — какие преференции и власть обретала семья, в которой обнаруживали подобного перерожденца! Правда, будем справедливы, эти «божественные дети» все равно считались лишь «уполномоченными» китайского императора.
Я с тоскою взглянул на бесполезный блокнот, валявшийся на столике. Леонид излагал историю за историей так увлеченно, сжато и последовательно, что любая попытка законспектировать его непрерывный монолог была обречена на заведомый провал. Оставалось лишь надеяться на собственную память.
— И вот… о чем это я? Ага! Итак, под мощнейший удар «официальной церкви» попала линия Кагью, имевшая до возникновения Гелуг всего несколько веков для развития и расцвета. Благое дело по искоренению конкурирующей «скверны» продолжалось почти до середины двадцатого века. Так, пресловутого Пабонгку Ринпоче, которого превозносят до сих пор, уже в наше время метко прозвали «крестоносцем от Гелуг»… Между прочим, брат, он, как и другие коренные учителя нынешнего Далай-ламы, был ревностным практиком и последователем вредоносного духа-гьялпо Дордже Шугдена, от которого в Гелуг сейчас всячески открещиваются. Но это, увы, не помогло: многовековая практика поклонения этому духу однозначно вышла боком как гелугпинцам, так и всему Тибету. У кого-то из лам конкретно «съезжала крыша», кто-то погибал насильственной или загадочной смертью; некоторые кончали с собой и так далее…
Да фиг с ними! Одним словом, в средние века чужие монастыри бесцеремонно захватывались, буддийские тантрические практики «без индийских корней» ставились вне закона, ну а чтобы физически уцелеть в этой мясорубке, представителям Ньингма и Кагью нужно было очень и очень сильно постараться. В оптимальном варианте — мимикрировать под новую религиозную доктрину под названием Кадампа… Беспредел, брат, настоящий тибетский беспредел!
Чтобы ты лучше проникся ситуацией, царившей тогда в «Стране Снегов», вот тебе еще один факт! Кто-то из средневековых регентов Тибета в ходе очередных политических интриг официально запретил — да-да, по слогам: «за-пре-тил»! — перерождение Шамарпы, второго лица в линии Карма Кагью; человека, ответственного за поиск новых инкарнаций Кармапы! И этот запрет действовал практически до двадцатого века! Именно таким своеобразным образом официальная Лхаса пыталась разрушить линию преемственности Карма Кагью.
Кстати, если ты не в курсе: в тринадцатом или четырнадцатом веке Третий Кармапа даровал своему ближайшему ученику рубиново-красную корону и титул «Шамарпа». Так началась вторая линия тулку в тибетском буддизме; ну а первой была линия самих Кармап. Подобным образом исполнилось предсказание Второго Кармапы Карма Пакши: «Будущие Кармапы будут проявляться в двух формах». Когда Четвертый Кармапа Ригпе Дордже вернул красную корону последующему воплощению Шамарпы, он заверил: «Ты есть одно проявление, я — другое. Поэтому ответственность за непрерывность поучений линии Кагью лежит на нас обоих». Вот почему Шамарпу еще частенько называют «Кармапа в Красной Короне», особенно в ранних текстах.
Лёня перевел дух и предложил: «Давай что ли за Кагью, а?!» Я с готовностью поддержал его тост.
— Но, брат, как ни странно, при длительном правлении Пятого Далай-ламы нежданную передышку получили представители Бона; наверное потому, что сам Далай-лама был тайным практиком Дзогчена. Об этом косвенно свидетельствует его маленький потайной храм под названием Дзонгданг Луканг, расписанный изображениями различных поз «трулкор» — янтра-йоги и видениями высшего ровня Дзогчена — тогел, который Далай-лама несомненно практиковал.
— Почему все-таки «потайной храм»? Судя по твоим россказням, он же был неограниченным правителем: творил, что хотел и прочее…
— Есть у меня такое предположение: прознай кто-либо из окружения, мягко говоря, о нетрадиционных духовных интересах высшего гелугпинского иерарха, даже могущественного «Царя Тибета» вскорости удавили бы где-нибудь в недостроенном темном коридорчике огромного дворца Потала. Примерно такая же судьба постигла Шестого Далай-ламу, Цангьянга Гьяцо. Последний слыл крайне интересной личностью: несмотря на монашеский сан, от которого он имел мужество публично отказаться, был любителем выпить и втихаря погулять по лхасским девчонкам. К тому же, Цангьянг Гьяцо считался великим поэтом, по значимости равным Миларепе, и оставил большое стихотворное наследие, в основном посвященное любовницам. Судя по всему, он тоже практиковал Дзогчен, вот почему и совершал столь дикие для добропорядочного монаха поступки, равно как и тяготился самим саном Далай-ламы.
Это жутко раздражало «добродетельных» гелугпинцев: вначале на него было совершено покушение, потом в страну вновь вторглись свирепые монгольские орды, имевшие приказ — захватить и препроводить его ко двору царя Лобсанга Гьямцо, мечтавшего усадить на трон своего ставленника — фальшивого Далай-ламу. Чтобы не подогревать смуту и народные волнения, Цангьянг Гьяцо добровольно отдал себя в руки захватчиков и погиб в своем последнем путешествии. Кстати, совсем молодым — в двадцать три года. Скорее всего, его отравили!
Лёня полузакрыл глаза и пробормотал вполголоса: «Облака цветом роз закрыли небеса и град…» И задумчиво выпил.
— С обязательными «индийскими корнями», которые должна была иметь, по мнению кадампинцев, любая линия передачи, выходит вообще абсурдная ситуация. Им казалось, что достаточно было доказать: «данная практика пришла из Индии от такого-то великого махасиддхи», — чтобы она сразу же приобрела штамп религиозной кошерности. Или, как вариант: «вот текст этой тантры на санскрите»… Однако «обновленцы» абсолютно не задумывались над фактом (а может и благополучно «запамятовали» за давностью лет), что сами-то индийские махасиддхи частенько отправлялись за тантрическими передачами в дальние путешествия сразу в три знаменитые древние страны: Уддияну, Шанг-Шунг и Труша; получали их там, а потом приносили на родину — в Индию. В терма, сокрытом Еше Цогьял, о распространении Дхармы в Тибете сказано, что Падмасамбхава пришел туда, движимый состраданием к «стране, окутанной тьмой», а Вайрочана из Пагора перевел все учения Дхармы с языка Уддияны на тибетский. Заметь — «с языка Уддияны» и «все учения Дхармы»!
Впрочем, сей факт блюстителей «индийской чистоты передачи» не волновал, ну и особо не смущал! Ситуация как прискорбная, так и комичная одновременно. Скорее, даже второе. Ну посуди сам: может ли вообще быть какое-то «авторство», равно как и «национальная принадлежность» у буддийских тантр, передаваемых, как правило, от просветленных существ уровня Самбхогакайи?! Зато подобный подход позволял с легкостью расправляться с неугодными линиями передачи. Смехота, но сами тибетцы и по сей день делают некоторые вещи, считая их «правильными» и «буддийскими», не подозревая, что те перекочевали к ним из Бона. Например, вывешивание в огромных количествах флажков-лунгта, возжигание санга, подношение светильников, тормá из муки и масла и прочее… И, раз уж я заговорил о Боне, попутно упомяну еще один парадокс: в средневековой тибетской истории по меньшей мере двое из гелугпинских панчен-лам происходили из сугубо бонских семей…
Подводим общий итог: к началу двадцатого века Тибет был страной, в которой существовали десятки огромных и тысячи более скромных монастырей, сотни превосходных библиотек, под миллион монахов, лам, йогинов-практиков. Можно (с некоторой натяжкой) утверждать, что Дхарма там процветала, хотя ламы пичкали темный народ всякими примитивными представлениями на уровне «буддийских адов» и конечно же не спешили делиться с ним практиками высокого уровня. Да и зачем, правда? Высшие воззрения неизменно освобождают людей, а любому государству нужны лишь послушные рабы и благодарная паства.
С другой стороны — тот же самый Тибет был невероятно отсталым теократическим государством, полностью закрытым от иностранцев. Отсутствовали какие-либо зачатки цивилизации, достижения науки и современной медицины. Повсеместно применялись пытки, варварские телесные наказания — и я почему-то верю, что это не одни лишь голословные утверждения китайской коммунистической пропаганды. Низшие слои населения находились в полукрепостном состоянии, народ был донельзя задавлен самыми разнообразными налогами, включая, к примеру такую экзотику, как «налог на уши и нос»… Да-да, не вру: каждый, кто имел уши и нос, был обязан выплачивать государству денежку! Ну а кто имел длинный нос — раскошеливался вдвойне! А как ты думаешь — на что же еще жил тот самый миллион монахов? Которым, кстати, принадлежало почти сорок процентов всех земель…
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.