💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_015.gmi captured on 2023-12-28 at 16:16:50. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2023-09-08)
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
Сорвав аплодисменты почтеннейшей публики, я стоял в кругу друзей. Сласик неудержимо плакал: платок был насквозь мокр, но слезы все текли и текли. Наконец он прекратил смеяться. «Геннадьич, — выдавил подполковник сквозь одышку, — сто раз тебе советовали, что в цирке пора выступать»…
— Мда, — констатировал я ситуацию на поле боя, — шапито уехало, но клоуны остались. А насчет цирка я подумаю, если со службы выпрут.
— Мы, старики, — поддержал тему Семеныч, — частенько тебя вспоминаем за рюмкой чая. Ты ж и мальчишкой так же точно чудил. Только ты мог, будучи еще старлеем, заявиться на большое оперативное совещание, устроенное старым генералом, в джинсах и джинсовой же куртке! «Шо за турыст?» — раздраженно рявкнул тогда дед, а ты еще и огрызнулся. Правда следом из зала выгнали и начальника ХОЗО, который якобы не успел выдать новую форму… И тот, бедный, лично повел тебя на вещевой склад; причем такой персональный почет и уважение он проявил, наверное, единственный раз в жизни! Да и то — по пинку свыше… А ведь форма-то у тебя имелась, да?
— Было дело, — скромно признал я, не вдаваясь в детали и не отвечая на вопрос. И позвал отставника: «Владимир Викторович, с вами уже закончили?»
— Так точно! — бодро отозвался старший прапорщик.
— Отлично. Тогда мы поступим так. — Саша (я повернулся к коллеге), иди-ка сюда на минутку, посовещаемся.
Мы уединились за машинами. Он заботливо прикурил сигарету о свою и сунул ее мне меж зубов. Я с наслаждением дымил, попутно раздавая указания.
— Задание номер один: берешь машину, на переднее кресло сажаешь Владимира Викторовича, на заднее — Дашку с документацией. Лепишь мигалку на магните и рулишь на улицу Лесную — хочу, чтобы наш дед вернулся в родную хату с почетом и комфортом. Задание номер два — забираешь у Дарьи бумажки и отвозишь домой: хватит с нее на сегодня приключений. Эта часть — уже без мигалки, но быстро. Задание три — по дороге сюда берешь (я прикинул в голове) три… нет — четыре пузыря и закуску — на свое усмотрение… Отставить! Пять пузырей: один завезешь и презентуешь деду: он сильно нам сегодня помог. Передай на словах, мол, командование благодарит за отличную службу! Постарайся произнести эту фразу в присутствии его жены.
Учти, что копченое и вяленое мясо, жареные куры, а также колбаса нам сегодня противопоказаны. И хорошо, что ты почти не видел того, на что насмотрелись мы с Семенычем! Поэтому возьми-ка побольше плавленых сырков «Дружба» или «Волна», салатиков корейских, огурчиков, да буханку хлеба. Несколько банок кильки или бычков в томате — это обязательно! У него, по старости, зубы уже ни к черту, ну а мои — тем более! Поэтому захвати кабачковую икру, лечо, банки четыре пива… Одноразовая посуда, надеюсь, у тебя в машине найдется?
— Опять обижаете, товарищ полковник? — заулыбался Сашка от оказываемого доверия.
— Ну и молодец! Залезь ко мне в нагрудный карман (извини, руки все в трупном яде) и достань оттуда несколько тысяч. Да бери побольше — сегодня я банкую! На сдачу купи Даше коробку конфет, она это сегодня заработала… А лично мне привези шоколадку — надо обязательно поощрить нашу псину за доблестную и безупречную службу! Употреблять она пока что не научилась. А жаль!
Я помолчал, обдумывая самое главное. Мне не хотелось обижать исполнительного сотрудника, поэтому начинать пришлось издалека:
— Смотри, какое дело. Ты мне сегодня сильно помог, но выпивать я тебя не оставлю. С одной стороны, хорошо, чтобы ты посидел, разговоры стариков послушал, да опыта набрался. С другой — нам кое-что приватно обсудить придется, а бумажки-то доделать надо! Поэтому самое важное задание: вернешься в управление, поднимешь дело, закроешься в кабинете и оформишь сегодняшний день так, чтобы была видна твоя и только твоя работа. Я тебе это разрешаю. Тебе расти надо, а мне вся эта слава без разницы… Без обид?
— Конечно без обид, Сергей Геннадьевич! Кого надо — доставлю. И сделаю все в лучшем виде!
— Молодец! Действуй! … Дашка, мигом с бумажками в машину! Спасибо тебе за работу; свяжусь чуть попозже. Владимир Викторович, рад был с вами пообщаться. Считайте, что вы снова в строю! Возьмете у коллеги мой номер телефона: доведется гулять рядом с управлением — всегда заходите в гости. Чайку дернем, да вас с удовольствием послушаем: нам, молодежи, далеко до вашего опыта… Ну что же — по коням! А мы пока покойничка упакуем.
Я пошел к «буханке»-труповозке. В кабине сидела парочка угрюмых жлобов, не принимавших участия в общем действе и последующем веселье. Для них картина под названием «Первый подснежник» была привычна и даже скучна. Один лениво приоткрыл стекло.
— Ребята, — сказал я, — готовьте контейнеры и прочие пакеты: сами все закидаем! Чего вам лишний раз руки пачкать. — Я показал им замызганные слизью хирургические перчатки. — Семен Семеныч, пособите своему ученику?
Мордовороты даже не поблагодарили. Мы поплелись в перелесок. Со всеми печальными делами было покончено примерно за полчаса. Настала пора с наслаждением сорвать с себя перчатки и закинуть их в кустарник; туда же последовали и передники (все это добро, по идее, нужно было утилизировать, но мы решили наплевать на такие условности). Второй эксперт обильно полил нам с патологоанатомом хлоргексидином на руки; им же мы протерли и лица, стараясь не попасть обеззараживающей жидкостью в глаза.
Я скомандовал: «Спасибо, все свободны», — попутно глазами указав Семенычу, Ваське и Сласику, чтобы те задержались возле нашего микроавтобуса.
Итак, весь остальной народ разъехался. Мы молча курили, греясь у небольшого костерка, который запалили, наломав сухостоя. Движение по трассе уже нормализовалось, а в ельничке одиноко пряталась лишь наша машина. Через сорок минут прибыл исполнительный запыхавшийся Сашка — с большим пакетом, который он, чтобы не разбить стеклотару, прижимал к животу… «Там сдача», — прошептал он мне на ухо.
— Спасибо, Саш! — поблагодарил я. — Увидимся нескоро, я ж в отпуске. Помнишь, о чем просил? Насчет документов?
Он рассыпался в заверениях и через пару мгновений унесся обратно.
Нас, как и пресловутых героев-танкистов, осталось четверо, не считая водителя. Пятой была собака.
Мы очень устали. Поэтому на следующие пару часов замызганный салон оперативной машины превратился для нашей компании в самое уютное место в мире. Я открыл первую, идеально ровно разлил в пластиковые стаканчики по сто граммов и сказал: «Ну что же, давайте за покойного! Не чокаясь… Отмучился».
Все на мгновение приподнялись; выпить стоя не позволяла низкая крыша. Каждый подумал о чем-то своем.
Очень быстро автобусик стал настоящей газовой камерой, ибо смолили мы нещадно. Собака, получив из моих рук заслуженную шоколадку, охраняла дверцу, послушно уложив огромную голову на мощные лапы. Роскошный хвост, пострадавший когда-то от моей ноги, умная псина предусмотрительно спрятала под себя. Она привычно провожала глазами каждый стакан, опрокинутый в могучую глотку хозяина-кинолога.
Сержант-водитель (Мишаня уже умотал на легковушке) ограничился всего одним стаканчиком, которую занюхал рукавом форменной куртки. Закусывать он не стал, а удобно разлегся на переднем сиденье, лаконично отметив: «Мне еще в гараж катиться. Потом добавлю». Через секунду рядом с ним зашипел и раздраженно забулькал радиотелефон. Водитель буркнул в трубку: «Пока работаем!» — выключил связь и сразу задремал.
— Да-а, — молвил молчавший до этого Вячеслав. — Разное в жизни бывает. Служил я как-то в другом городе, так случай был — не поверите!
Мы согласно закурили по третьей и приготовились слушать одну из очередных нескончаемых историй на тему «А вот у меня когда-то…»
— Точно так же, — продолжил Сласик, — жила в собственной квартире молодая парочка. А к девке любовник ходил, пока муж по командировкам мотался. Огромный такой мужик, на полцентнера больше нашего Васькá…
— Больше меня не бывает! — гордо вставил свои пять копеек кинолог.
— Заткнись и слушай старших! (Ваське было лет сорок)… Ну вот, однажды соседи запах почувствовали неприятный. Пару дней спустя кто-то догадался участкового вызвать. Им как раз я оказался. Вскрываем двери и видим жуткую картину! В дальней комнате постель расстелена, а на ней два трупа лежат. Уже вздулись: тепло в квартире было… Кстати, а почему бы нам не выпить?
Я налил и скомандовал: «Теперь — за живых!» Все чокнулись, и старый опер продолжил:
— Короче говоря, валяется сверху такая гора мяса, серо-желтая вся. Килограммов на сто тридцать! Под ним — с раскинутыми ногами — голая девка, хозяйка квартиры. Тоже мертвая. «Миссионерская поза» это называется, да? Тáк он вдавил ее в перины и прочие подушки, что не видно бедную почти, разве что коленки и ступни. А член покойного прямо в нее входит. Стали их разнимать: его втроем пришлось ворочать и вчетвером эвакуировать. Ну а она легонькая была, как перышко. Я ее потом завернул в простынку и в одиночку на улицу на руках вынес; только голенькие ножки с красным педикюром в разные стороны торчали. А признаков насильственной смерти ни-ка-ких не видно, разве что у хозяйки на лице — ну просто ужас написан! И подванивала, пока тащил, она сильно! … Давайте-ка еще выпьем, а то мне аж самому страшно рассказывать!
Мы выпили, закусили и опять закурили.
— Привезли в морг, начал их там судмедэксперт полосовать на части. Дотошный старичок попался, типа нашего Семеныча, старорежимного образца. Молодой — так тот бы ничего не заметил… Заявляет: «А вы знаете, батеньки, что их смерть наступила в разное время, причем мужик умер раньше где-то часов на пятнадцать?» Мы так на жопу и сели. Версий — никаких! Разве что самая бредовая: мужика раньше как-то хитро порешили, потом — ее, а затем его сверху кинули, словно котлету на бутерброд. Но как? Зачем? Да и никто в такую чепуху поверить не мог! … Стали мужа искать, а он пропал. Нет его — и все тут. Но прошли сутки (заключение патологоанатома к нам еще не поступало), и он сам внезапно нарисовался. Говорит: «Хочу показания дать»…
— Мурашки по коже от твоих баек. — Я привстал и открыл двери. Сизый дым начал потихоньку рассеиваться.
— Геннадьич, не поверишь, — у меня то же самое; а сколько лет прошло! Ну и муж нам всю картину восстановить помог, да и результаты вскрытий эту версию подтвердили. Короче говоря, драл любовник ее, судя по всему, нещадно: она только кончать успевала. И тут — внезапно разрыв сердца у него. Раз — и нет человека! Труп.
— Но сам-то хоть кончить успел? — полюбопытничал Васёк.
— Хрен его знает. Не спрашивал. А теперь прикиньте: и живую тушу тяжело с себя спихнуть — сами в борцовский зал на тренировки ходите и все знаете. А мертвый… он как бы раза в три тяжелее становится. Бревно! Вернее — колода бесчувственная. Не зря говорят: «дуба дал». Девчушка сначала думала, что уморился любовник и заснул. Потом неладное почуяла. Стала извиваться, ножками сучить (вся простыня внизу сбита-порвана была), аж ступни до мяса стерла! Ан все бестолку! Может даже на подмогу звала, а может и соседей стеснялась. Общий смысл — мучилась она примерно сутки после его смерти, ерзая и елозя под ним… Ну и потом сама померла — сердечко не выдержало от страха и безысходности! Еще бы, такой ужас, когда в тебя трупак мертвый член чуть не в матку всовывает! Но тут-то и начинается другая закавыка.
— Какая? — невежливо встрял я.
— Муж-то не в командировке в тот день был, а просто на работе, с восьми и до пяти. Отменили его поездку в последний момент. А вот что его в бега податься заставило — непонятно. Стали расспрашивать. Он говорит: якобы пришел домой, увидел их мертвыми, нехорошо мне стало, вот я и сбежал… Но мы время смерти сопоставили с его возвращением и поняли, что он двери в собственную квартиру открыл и живой супружницу под любовником увидал. Уж не знаю, что он ей сказал, или она — ему. Скорее всего — без слов обошлись. Запер двери тихонько и исчез.
Все молчали. «Жуть! — произнес я. — И что ему было?»
— Всем отделом ему сочувствовали. Даже в СИЗО передачки через нужных людей кидали. Один он был на этом свете, без родичей и наследников. Надеялись, что отделается. Но осудили его за оставление беспомощного человека в состоянии, угрожающем жизни. Обвинитель полной сукой оказался! И отправился он зону топтать, впрочем, ненадолго. Сейчас уже лет девять как на свободе.
Я вздохнул и выкинул третью из четырех бутылок в пакет с мусором. Настало время маленькой «перебивочки» — перерыва на пиво и очередную сигарету. Мы гуськом выбрались в ближайшие кустики.
— Ох, черт, — внезапно воскликнул я, застегивая ширинку, — сегодня ж на встрече должен быть! Позабудешь тут все с вашими пьянками!
— Так ты ее сам и организовал, — услужливо напомнил Васька.
— Ну ладно, хрен с ней! Не попрусь я подвыпившим. Сил не хватит!
Я взял телефон и набрал номер:
— Мария Сергеевна, добрый день! А-а, узнали… Это хорошо. Послушай, Маш, извини, не смогу сегодня. На работе! Кроме того, нахожусь на выезде, далеко за городом. Давай перенесем на завтра, на то же самое время, а? … Спасибо огромное! Еще раз извини и до связи!
— Опять по бабам бродишь, Сергей Геннадьевич? — невинно осведомился Сласик. — Сколько лет ты у нас в очередном разводе?
— Не твое собачье дело мои бабы… а вообще-то — скоро десять. Но здесь честно по работе: «хвосты» висят, а я в отпуск собрался. — Сейчас еще один звонок должен сделать, конфиденциальный. Отвали в сторону!
— Звони-звони, Дарья Владимировна, поди, уже испереживалась и соскучилась! — усмехнулся он. Мой коллега был очень проницательным человеком.
Я метко сплюнул в его сторону и сам отошел метров на двадцать.
— Моя хорошая, прости засранца! Ну какой был смысл оставлять тебя в прокуренной машине — в компании старого доктора, собаки и остальных алкашей? Ты у нас все равно малопьющая! Лучше скажи, как Сашка довез?
— Чудесно, — зазвенел в трубке ироничный голос. — Я уж хотела было на ночь его приютить, а то одиноко! Сашка тоже не против… А у тебя, похоже, только две подружки — бутылка, да компания мужиков в возрасте. Долго ты с ними будешь прохлаждаться?
Я что-то буркнул в оправдание. Она мгновенно сбавила тональность, и в голосе появились просящие нотки:
— Так может все-таки приедешь? Ждать? Или дальше по делам попрешься?
— Даш, — виновато сказал я. — Вымотались мы сильно. Вот скажи: тебе охота спать с человеком, который за три часа до этого на себе полусгнившие останки тягал? Мне даже переодеться у тебя не во что…
— Как знаешь, — голосочек обрел сухость и былую иронию (я почти физически видел ее поджатые губки). — Можешь ходить голым, если возжелаешь. Или нацепишь мои колготки, будет прикольно… Одним словом — приезжай. Это приказ!
В телефоне раздались короткие гудки. Я стоял с преглупейшим видом, разглядывая полустертые кнопки.
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.