💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_139.gmi captured on 2023-09-08 at 17:46:36. Gemini links have been rewritten to link to archived content
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
— Ну ладно, и что же было дальше? Как ты жил?
— Дальше все шло интересно, но предсказуемо. Понимаешь, с правильной буддийской практикой потихоньку развивается одна интересная штука. Это не «ясновидение», не «третий глаз», а способность наблюдать последствия и разматывать клубок обратно, добираясь до совокупности чужих мотиваций и условий, которые привели к такому-то результату… То же самое касается будущего. Настоящий будда может прокрутить в голове несколько веков и даже тысячелетий назад, просматривая цепочку жизней того или иного существа, ну а моей способности хватало раньше не более чем на год-полтора, да и то — обязательно приходилось опираться на массу уже известных фактов, деталей и подробностей. Я конечно же не мог определить, о чем ты думал позавчера за завтраком, зато все чаще и чаще с легкостью добирался до мотивов и условий совершения тех или иных преступлений. А это, согласись, в нашей паскудной работе самое главное.
Одним словом, как специалист я был на хорошем счету; с энтузиазмом занимался служебными делами, поднимался по карьерной лестнице. И, веришь или нет, не провалил ни одного задания! Росло также удовлетворение от работы, а с ними — чувство собственной важности и незаменимости. Но потом…
Сергей внезапно оборвал фразу, потому что к нему подползла гадюка. Он осторожно приласкал ее, и та удобно свернулась изящными кольцами на его груди. Похоже, она задремала или просто грелась. Я боязливо покосился на змею, но не отодвинулся.
— Ага, так вот… Но со временем я стал проникать все глубже и глубже, то есть добираться до совокупности причин совершения преступлений. Говоря более глобально — до истоков людских поступков и их жестокости… И я осознал, убедился на практике в правдивости слов Будды о страдании. Что все живые существа, будь они хоть ужасные преступники, хоть праведники, хоть обыкновенные люди — самые настоящие бедолаги! И они действительно ужасно мучаются, тщетно пытаясь обрести хоть какое-то подобие личного счастья. Не ведая о причинах собственных страданий — запутанности и непонимании истинного положения дел, — они снуют по привычным крысиным тропам из перерождения в перерождение. И их личной сансаре нет конца и края! То чувство, которое я стал испытывать со временем, похоже и называется относительным состраданием. И я полностью утратил интерес к службе, решив переключиться на личную практику.
Знаешь, залезаю, бывало, в автобус после работы и начинаю рассматривать пассажиров. Так словно всех их судьбы находились на моей ладони! Вот сидит рядышком девчонка; она только что встречалась с парнем. У них был дивный секс, и сейчас от нее прямо-таки струится, исходит незримое сияние, мощная энергия, просто другие их не замечают. Вообще, Серег, честное и открытое соитие — это великий подарок и щедрое подношение самого ценного, чем мы обладаем: собственного тела! Потому что к нему мы привязаны больше всего. Мы всю жизнь холим, лелеем, лечим и беспокоимся о нем, поэтому крайне неохотно стремимся до конца, да еще и безвозмездно, делиться этой драгоценностью с окружающими. Или непременно ожидаем что-то взамен! То есть продаем сами себя. А это, извини, проституция!
Ну так вот, о девчонке… Она влюблена по уши и попутно уверена, что это «на всю жизнь». Но не знает, что молодой воздыхатель на протяжении трех месяцев спит с ее лучшей подругой. И бедняжка пока не догадывается, что ее «вечная» любовь однозначно обернется величайшим страданием и разочарованием, ибо все в нашем мире непостоянно. Минует пара недель, и молодая дурочка будет находиться на грани самоубийства, но вернет ее к жизни случайное знакомство где-то в парке, где она выгуливает собачку. И она вновь полюбит! И мир не рухнет. Через год она сама же будет посмеиваться как над прежними «вечными» чувствами, так и над своим «бывшим», ибо подружка попользуется им и, несомненно, бросит.
Вот усталая женщина; она возвращается из больницы от мужа. Из пакета виднеется застиранный белый халат, использованные бахилы и пустые банки из-под куриного бульона. До ухода — я это отлично вижу! — мужу осталось всего восемнадцать дней, и его смерть тоже окажется неизбежным страданием для близких. Хотя пока он пребывает в счастливом заблуждении: «подлечусь и выйду на работу!» Однако чудес не случается… Но у них есть невестка, и вскоре она забеременеет. Смерть неизбежно вновь превратится в новую жизнь! Всего через каких-то десять месяцев женщина будет качать на руках новорожденную внучку, не подозревая, что она — новое воплощение ее бывшего мужа… Ну и так далее. Если честно, наблюдать все это крайне тяжело. Но именно такой является нам сансара на относительном уровне.
Одним словом, я сосредоточился на Шести йогах Наропы. Не на всех; меня интересовала, в первую очередь, йога Ясного Света и йога иллюзорного тела…
— Помню-помню, Варвара рассказывала!
— Наслышан о твоих подмосковных похождениях, — с иронией отозвался Сергей. — Кстати, перебивать собеседников невежливо!
— Виноват! Но ты, похоже, вообще в курсе всего? … Что, опять твоя чертова ясность? «Третий глаз» или «третье ухо»?
— Не, все гораздо проще, — он хитро посмотрел на меня. — Стоило тебе отбыть в Питер, как я вновь повидался с Варварой. И та поведала мне некоторые подробности вашей знаменитой поездки. О новых терма Падмасамбхавы, между прочим, теперь гремит вся непальская округа! В монастырь Ринпоче, притягиваемые слухами, ломанулись паломники, так что наши с тобой скромные подарки принесут его обитателям неплохой профит…
— А не поможешь ли перевести мое новое имечко? Варвара так и не смогла… Ты ж его наверняка знаешь, да?
— Охотно. На древнем языке Шанг-Шунга имя «Муне Дэшо» означает «Счастье, подобное пространству». Держи его в секрете. И запомни: счастье, радость — это и есть само пространство.
— Постараюсь.
— Кстати, о Москве… Попутно хочу намекнуть: твоя Ирка и в самом деле отличная баба, ну и надежный друг! И у вас пока что ничего не закончено. Понял меня?
— Да я и сам это почувствовал. При последней встрече…
— Ну да, в лесочке… — Сергей перевел на меня абсолютно невинный взгляд, но потом не выдержал и мы оба засмеялись.
— Ясненько! Ты, по своему обыкновению, находился где-то поблизости, в кустах. Или восседал на сосне с биноклем: оттуда лучше видно! … Ладно, валяй про свои йоги. Я так понял, рассказ близится к развязке?
— Почти. На самом деле, технически это достаточно удобные методы: не нужно стоять на голове, принимать иные извращенные позы, издавать дикие звуки или трансформироваться в идама. Запомни: чем выше уровень практик, тем они сущностнее и проще. И наоборот! К тому же, эти две йоги устроены так, что им можно посвящать целые сутки, абсолютно не отвлекаясь от обыденных занятий: работы, ходьбы, еды, сна. Ведь все перечисленное легко превратить в полноценную практику. Допустим, ты отправился на боковую, но всю ночь неизменно занят йогой Ясного Света или йогой сновидений… Глупо тратить треть жизни на пребывание в отключке, так ведь? Поэтому можно и нужно использовать и этот промежуток, называемый «бардо сна».
Ну а весь день посвящен йоге иллюзорного тела; при этом ты преспокойно передвигаешься по конторе, посещаешь планерки и совещания, ездишь на машине, допрашиваешь подозреваемых, болтаешь с сослуживцами, прохлаждаешься в сортире с сигареткой и так далее… Есть также изумительно простые практики Ати-йоги, в которых можно применять все, с чем ты сталкиваешься в текущий момент: темноту, лучи солнца, ветер, шум реки, тепло и треск костра, дождь.
Понимаешь, Серег, подавляющее большинство буддистов считает «практикой» лишь тот участок времени, что они восседают на подушке в так называемой медитативной позе. Раздался звонок будильника — опаньки! — и они полностью переключаются с формальной практики на обыденные заботы… Ты живешь «по звонку», по программе; то есть ты — робот, а не буддист. Зомби-медитатор! Но на высших уровнях тибетской тантры, а особенно в Дзогчене, все не так: практика становится жизнью и охватывает любые твои действия.
Ну так вот… Я занимался данными йогами Наропы упорно и последовательно, на протяжении длительного времени. При этом случались в моей жизни и жены, и любовницы, и дочка. Потом появилась Полинка. Но в таком подходе и образе жизни крылась ошибка. Чтобы скорректировать дальнейшие действия, ты однозначно должен периодически советоваться со своим ламой, делясь результатами, ощущениями, рассказывая о знаках и переживаниях. И иного пути попросту нет… Мой первый лама, увы, умер, а со вторым, к сожалению, удавалось видеться не чаще, чем раз в год. До каких-то сущностных вещей я конечно же добирался-додумывался сам, тем не менее, стал осознавать, что потихоньку забираюсь в тупик. И я взял отпуск, чтобы повидаться со своим третьим учителем.
— И что же это за ошибка?
— Все та же, причем она невероятно распространена! Ты уже слышал о ней вчера. Сам бы я назвал ее «концентрацией на цели», «деятельным усердием»… Видел, наверное, напыщенного деревенского петуха?
— Ага. В детстве.
— Во-во, это я сам! В тот момент, когда петух полностью концентрируется на букашке, ползающей прямо перед клювом, и намеревается подзакусить, он абсолютно не контролирует окружающую обстановку. В частности, может не заметить, что сзади бесшумно и стремительно подлетает огромный горный орел. И сытным ужином вскорости окажется сам петух.
— Мда… Логично.
— Поэтому единственный способ — и мы с тобой уже опосредованно говорили о нем — не превращаться в бестолкового петуха и не гоняться за отдельными насекомыми, а быть орлом, то есть напрямую взлететь на вершину самой-самой высокой горы. Или парить в небе… Там безопасно, спокойно, а окружающий мир и все его букашки будут словно на ладони. Даже и присматриваться не надо!
… Одним словом, я долгое время балансировал на грани овладения одной из шести йог, однако обрести весомый результат мешали собственные заблуждения и некоторое недопонимание, то есть пробелы в воззрении. Я попал на личную аудиенцию к ламе, но, увы, моих языковых познаний явно не хватало, чтобы тщательно и подробно, в точных терминах рассказать обо всех знаках и переживаниях, возникавших на пути. И мне пришлось прибегнуть к услугам переводчика, вернее — одного из переводчиков Ринпоче…
— Я начинаю кое о чем догадываться…
— Ага. Ты прав! Более того, в комнате крутилась еще парочка человек, наших соотечественников; знаешь, из тех, кто прислуживает ему во время мероприятий. Я рассказывал очень тихо, но, как убедился впоследствии, этого было достаточно. Понимаешь, Серег, существует реальная утечка информации, и эта дыра, похоже, размером со священное озеро Маносаровар! Теперь-то я знаю, кто именно подрабатывает осведомителем, но, сам понимаешь, не собираюсь сводить личные счеты. Мне эти стукачи — до лампочки! Однако и тебе не буду называть никаких имен. А случится столкнуться-пересечься — во всем разберешься без моей помощи. Ты у нас парень сообразительный!
— Да я и сам кое-кого определил.
— Ну вот и молодец! … Одним словом, лама дал мне окончательные наставления, рассеяв тем самым ошибки и заблуждения. Попутно он подробно рассказал о дальнейших знаках на пути; образно выражаясь, «наметил ориентиры». И предупредил о последствиях.
— Хорошо. С этим разобрались. Теперь расскажи вкратце, с чего вдруг тебя начали так рьяно разыскивать всякие мерзкие личности? Смысл?
— Смысл в том, что их руководство, да и не только оно — полные и круглые идиоты, жадно клюнувшие на информацию, поступившую от штатного стукача. Дебилы! Представь, как ухватилось начальство за абсолютно невероятную и немыслимую возможность: сотрудник, который, словно по волшебству, умеет практически мгновенно перемещаться в пространстве, растворяться, словно призрак; одновременно находиться в нескольких местах, плюс, до кучи, — управлять энергиями…
— В частности — может силой мысли обесточить холодильник и лампочку в прихожей! Прям фокусник Копперфильд! Я прав?
— Угу! — Сергей конечно же отследил иронию в моей интонации. — Да ты покопайся в истории: у этих чинов в высоких званиях всегда была тщательно скрываемая вера в мистику, выливавшаяся в опыты с какими-то «экстрасенсами», «ясновидящими», в исследование тухлых «паранормальных явлений», «передачи мыслей на расстоянии». Еще в двадцатых-тридцатых годах у большевиков имелась одна такая хитрая спецлаборатория. А может, и не одна! Вот только заканчивались все их потуги неизменным провалом. А тут — такой бесплатный подарок судьбы, да еще и при погонах; идеальный агент, шпион или убийца. Практически неуязвимый…
— В самом деле неуязвимый? — не отставал я.
— Еще бы! — в который раз усмехнулся Серега. — Недавно гулял босиком на пляже близ твоего пансионата и наступил на стекляшку. Веришь — до сих пор хромаю!
— Понятно: твоя недоработка! — хмыкнул я. — Но смотри: а почему в Тибете «Телом света» и «Телом великого переноса» воспользовались многие просветленные учителя, включая Гуру Ринпоче, а вот Будда Шакьямуни предпочел уйти из жизни как самый обыкновенный человек?
— А твои предположения?
— М-м… не знаю! Не смог? Не захотел? Ленился?
— Нет. Просто вспомни, что именно давал людям Гаутама?
— Сутру.
— Ага. То есть исходил из ситуации и вторичных условий учеников. И занимался, в основном, устной передачей Дхармы. А посему предпочел вовремя уйти в обычном человеческом теле, чтобы наглядно продемонстрировать: «Все составное — непостоянно», «Все, что имеет начало, имеет и конец». К тому же, индийские ученики стали впадать в дикую зависимость от гуру, вот Шакьямуни и решил немножко приучить их к самостоятельности: «Будьте путеводным светом сами себе». А Падмасамбхава и его тибетские йогины действовали на уровне энергий, отсюда и совсем другой результат, то есть плод.
Сергей подтянул поближе левую ногу и внимательно осмотрел ступню.
— Смотри, какая маленькая ранка, но сколько неудобств, — сказал он. — Вот тебе наглядный пример и страданий, и непостоянства. Возникла микроскопическая проблема — и мы временно страдаем. Ее нет — мы временно радуемся. И то, и другое непостоянно… Тело болеет, стареет и умирает. Следуя пути тантры, к нему нужно относиться как к величайшей драгоценности, но, подобно глупцам, не следует держаться за непостоянную физическую оболочку до последнего. Иногда проще и полезнее сменить ее — зачем таскать на себе потрепанное, полусгнившее тряпье, верно? Смерть от старости — что может быть естественнее! Однако люди настолько отождествляют свое иллюзорное «я» с таким же непостоянным телом, что вряд ли расстанутся с ним без сожаления. И страшно боятся предстоящего ухода; вернее — перехода…
— Не то что Будда…
— Угу… Ладно, теперь, пожалуй, можно и закурить.
Он наконец-то зажег свою сигарету, сделал пять глубоких тяг и сунул ее мне.
— Но начальнички и в самом деле остались в дураках, рассчитывая, что меня можно использовать. Они попросту не догадывались, что буддийская реализация основана на сострадании и является созидательной и оберегающей, а не вредящей и разрушающей силой. Одним словом, в своих надеждах они сильно промахнулись!
— Как фюрер с конторой «Аненэрбе» и поисками Шамбалы? Читал о буддийских монахах, погибших в Берлине в сорок пятом?
Он насмешливо взглянул на меня.
— Слышь, Серый! Не мели чушь и не читай в сортире желтые газетенки! Эта история — полный миф. Вернее, не совсем так… Понимаешь, на стороне Гитлера воевали самые разные запутавшиеся людишки.. Не обошла судьба и малые этносы, сильно пострадавшие в «тюрьме народов», гордо именовавшейся Советским Союзом. Особо это касалось всяких национальностей, исповедовавших буддизм: просто прикинь, как прошелся по ним сталинский каток репрессий, уничтоживший, допустим, практически всех буддийских лам! Фюрер умело использовал их ненависть к этому плюгавому недоучке-семинаристу, и ему удалось сформировать несколько подразделений из малых народностей. Это именно они и погибли в осажденном Берлине. А «буддийские рясы» — всего лишь национальные одежды. Так что ничего сакрального в этой истории нет!
А все остальное — попросту домыслы и враки, равно как и об «Аненэрбе». Видишь ли, обстоятельные немцы и в самом деле исследовали Тибет, но получили полный кукиш, дырку от бублика! Потому что, во-первых, чтобы что-то узнать, получить и применить, обязательно нужно самому находиться в непрерывной линии передачи. Именно поэтому, к примеру, так называемые «ученые-буддологи» — полные и некомпетентные профаны! Ну и второе: Дхарма (и тантра — в частности) никогда не будут работать в таких гнусных целях, которые ставили гитлеровцы! … Понял?
— А чего ты так, про буддологов-то?
— А ты подумай сам! Допустим, у тебя на кухне протекла труба. Тебе нужен сварочный аппарат, гаечный ключ, баллоны с газом и кислородом. Но главное — умелые руки! Вот и скажи: к кому ты обратишься за помощью — к ученому мужу, который за свою жизнь написал пять книжек об отличительных свойствах разных моделей сварочных аппаратов, наизусть выучил формулы горючих газов и собрал роскошную коллекцию никелированных разводных ключей? Или к профессионалу-сантехнику в замасленной робе, то есть — к практику? Кто из них более компетентен?
Я тут конечно же утрирую, но смысл тебе ясен… Прихватил геморрой — не мешкая, бежим к специалисту-проктологу, сердце — к практику-кардиологу; но отнюдь не к тому всезнайке, который наваял с десяток трудов о свойствах и отличительных особенностях прямой кишки и сонной артерии, но сам, мягко говоря, в жопу-то ни разу не заглядывал! И единственный прок от витиеватых и заумных буддологических текстов — наглядный пример, как не следует рассказывать о Дхарме. Всегда читай только первоисточники!
— И среди них совсем нет буддистов-практиков?
— Хм… Знаешь, Серег, встречал я одного напыщенного университетского буддолога, одновременно считающегося буддистом. Он уже помер, и сейчас ссылки на его книженции стали чуть ли не истиной в последней инстанции. Так вот, перечисление важных титулов, коими он неизменно подписывался, скажем, под каждым незначительным сообщением на профильном веб-форуме, занимало аж несколько строк. На визитку это б добро точно не влезло! А занимался он весьма модным направлением: компаративизмом. То есть всю сознательную жизнь сравнивал, сравнивал, сравнивал; когда что-то не получалось — притягивал за уши догадки, выдавая их за доказательства… Но ты в курсе при этом, как предпочитали именоваться знаменитые тибетские учителя?
— Ну?
— Одним коротеньким словом: «бхусуку»…
— И что сие значит?
Сергей засмеялся:
— Общий смысл — это человек, который лишь жрет, спит и срет. Точнее всего переводится как «бездельник»… Да-да, именно так зачастую и подписывали весьма важные тексты: «бхусуку такой-то»… О! Вспомнил еще историю! Европейский ученый с мировым именем, сегодня тоже покойный, постоянно беспокоился и предупреждал знакомых: «Я обязательно хочу умереть как буддист. Желаю, чтобы меня похоронили в полном соответствии с традицией!» На что его знакомый лама — кстати, тот самый, с которым ты расстался не далее как вчера, — весьма едко осведомился: «Профессор, а может вы хотите жить как буддист?»
— Не без юмора наш Ринпоче!
— Ага! Ну да ладно, давай ближе к нашим «кураторам». Короче говоря, с того времени за мною началось конкретное наблюдение. Они пытались как можно тщательнее разузнать о моих возможностях, но я был сверхосторожен. Имелся, конечно, в их загашнике и иной вариант: гораздо худший и с летальным исходом — на тот случай, если бы объект полностью вышел из-под контроля. Именно его они и решили задействовать впоследствии — уже на стадии, когда подключили тебя. В общем, слежка мне была до лампочки, разве что я слегка беспокоился за Полинку.
Гораздо больше мешала мне операция на позвоночнике, проведенная несколько лет назад. Тут имелась некоторая специфическая проблема, связанная с нематериальными каналами-нáди: все они активно используются в практиках; так вот, центральный канал пролегает примерно в том же месте, что и спинной мозг. И реализовать какую-либо из шести йог Наропы с такими проблемами весьма затруднительно. Но тут неожиданно помог наш общий друг Леонид! Клиника действительно оказалась хорошей, и меня в буквальном смысле поставили на ноги безо всяких операций. Это и было одним из завершающих этапов.
— А что за цирк ты устроил в больнице?
— Да самому смешно! Это была еще одна непроизвольная ошибка. Понимаешь, к тому времени я уже научился собираться так, что средства, применяемые для наркоза, почти не оказали никакого эффекта. Я был не в отключке, а, скорее, в некотором отупении. Ну а тело, независимо от ума, попросту приняло привычное положение. Вот я и уселся на операционном столе в позе медитации как последний дурак. Осветители же начали грохаться, а приборы — сбоить, так как в помещении сконцентрировалось слишком уж много энергий. Вот и получился перебор… Но общий смысл — никакой мистики!
Кстати, Серег, больница — изумительное место для практики тонглéн! Особенно в нейрохирургии — свидетельствую! Прикинь: привозят тебя на каталочке после операции в жуткую вонючую палату, где теснятся еще пять таких же бедолаг. И все тяжелые-тяжелые — кто с черепно-мозговой после ДТП, кто с травмами позвоночника — упал с крыши… Первый стонет, другой бредит, третий матерится. И ты спокойненько валяешься ночью на пузе (ибо перевернуться на спину нельзя), а сам вбираешь страдания сразу нескольких тысяч людей… или сколько их там — на девяти-то этажах! Ты вдыхаешь-втягиваешь чужую боль и болезни в виде серо-коричневого удушливого дыма, принимаешь их на себя, а взамен даруешь здоровье, радость и счастье. Вот где «прокачка»! Только, признаюсь, ссать сильно хочется — а позвать-то и некого! — засмеялся мой тезка.
— Долго провалялся?
— Ага. Но с пользой: из головы абсолютно ушло представление о том, что «я болею». Взамен появилось нечто иное: «ноет спина», «где-то постоянно болит». Если еще конкретнее: «есть боль» — но отнюдь не «у меня»…
— А зачем ты состриг волосы и ногти? Честно говоря, меня это сильно поставило в тупик. И не только меня одного.
— Было дело, — улыбнулся он. — И это снова оказалось ошибкой. Вернее — ненужной мерой. Понимаешь, настал день, когда по знакам, описанным учителем, я понял, что вскоре меня ожидают, выражаясь опосредованно, некоторые сильные изменения в организме. Поскольку я до конца не был уверен — в чем именно они будут заключаться, то попытался предусмотрительно избавиться от «нечистот тела» — ногтей и волос. Честно говоря, не хотелось потом собирать их по всей квартире… или чтобы этим занималась любимая женщина. Но чудес, как я уже упоминал, не случается. Я обрел не джалу, Тело света, а всего лишь гьюлу — Иллюзорное тело. Да и то — нахожусь в нем лишь периодами, в зависимости от обстановки. Так что это, увы, не финал, а промежуточный этап.
— Э-э, ты меня разочаровал, коллега! Что, неужели еще есть над чем работать?
— Ага! Более того, сейчас нужно подправить последствия очередного недоразумения. Откровенно признаюсь тебе, что находиться в подобном состоянии мне достаточно комфортно. Но это — тоже своеобразная «привязка» к результатам практики. Вот почему и от нее предстоит избавиться.
— Ладно. Тогда делаем общий вывод: «дело о призрачном теле» полностью закрыто и сдано в архив. Двое свидетелей превратились в корм для рыб. А главное действующее лицо исчезло! Причем в прямом смысле — то есть растворилось в пространстве, будь оно неладно! Теперь можно задать самый главный вопрос? Личный!
— Конечно.
— Ответь, на кой черт тебе я?
Сергей замолк и перевел дух. Змея неожиданно соскользнула с его груди. Длинное холодное тело проползло прямо по моим голым ногам, но теперь я ничего не боялся. Гадюка, окинув нас на прощанье внимательным взглядом, затерялась где-то в траве.
Через пару минут мой двойник ответил:
— Полинка…
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.