💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_091.gmi captured on 2023-09-08 at 17:46:01. Gemini links have been rewritten to link to archived content
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
Мы подошли ко входу. Толпа мгновенно умолкла, и все сложили руки на груди в приветственном жесте. Я тоже непроизвольно свел ладони вместе.
Лама шел в сопровождении пары смешных низкорослых монахов и примерно десятка учеников. Судя по всему, они улучили свободный момент, чтобы подойти к наставнику с личными вопросами. Бордовые одежды развевались и болтались на тощем, как щепка, теле. Под длинной юбкой мелькали прикольные сандалии. «Совсем как в детском садике», — внезапно пронзило меня давнее воспоминание.
Толпа сжалась ближе к проходу, и зазевавшегося полковника вытолкнули практически на середину. Подошедший Ринпоче смерил мою фигуру глазами; морщинки, и без того глубокие, от широкой улыбки мгновенно разбежались по всему лицу. «Привьет!» — внезапно произнес он на ломаном русском и с трудом дотянулся до моей макушки, возложив худющую руку для благословения. От неожиданности я опешил и весьма смутился, но лама уже исчез в зале.
࿇࿇࿇
Все наконец-то расселись, и Ринпоче продолжил:
— Итак, последовательно разобрав шесть миров сансары, вернемся обратно в Индию… «А теперь ответь — как достичь состояния, которое ты называешь нирваной?» — спросили ученики у Будды. И Благословенный принялся рассказывать дальше.
Если быть совсем точным, он давал учения о достижении освобождения и просветления трижды — в разное время и при разных обстоятельствах. Но почему так вышло? Если Четыре благородные истины могли понять почти все люди, то далее Будда стал делиться уже конкретными методами преодоления трудностей и препятствий, так как в совершенстве освоил их сам. Поскольку Шакьямуни был умным учителем, то отлично понимал, что у любого человека имеются свои способности и каждого ограничивает специфичная ситуация: кто-то глуп и недалек от природы, кто-то недоверчив, кто-то излишне жалостлив, кто-то сверх меры интеллектуален, но при этом напрочь лишен сочувствия… И каждому необходимы отдельные способы и методы; одному — ограничивающие, второму — развивающие, а третий поймет самую суть, квинтэссенцию с первого слова.
Именно поэтому наставления Будды, дарованные при «Трех поворотах колеса Учения», отличаются степенью своей глубины и предназначаются для разных людей — представителей так называемых «Колесниц», или «ян».
Первая — «Хинаяна» («Малая колесница»). Ее поучения давались людям с невысоким уровнем развития, не способным мгновенно ухватить самую суть Дхармы. Ум таких людей изначально сильно зашорен и ограничен, а также предвзят — в первую очередь, предвзят именно к пониманию, что на самом-то деле все сансарные и «омраченные» объекты и явления имеют единую природу — природу будды. Говоря иными словами, из-за непрерывной ментальной дифференциации на «плохое» и «хорошее», «чистое» и «нечистое» у подобных людей наличествовало устоявшееся недоверие к собственной просветленной природе ума. Весь мир представляет для них огромное минное поле, наполненное непрерывными ловушками: «здесь опасность, там — вражеская засада», «так поступать нельзя»; «это — правильно, а это — неправильно», ну и так далее.
Чтобы не накапливать негативные кармические последствия (то есть результаты плохих или необдуманных поступков), такие люди, их зовут «шравáки», принимают буддийское Прибежище и впоследствии до самой смерти соблюдают запретительные обеты, считая, что получили их от самого Будды. Они обещают ему: «Я не буду убивать, не буду причинять вред, сексуальное насилие, лгать, вносить раздоры, плохо думать об окружающих». И представители Хинаяны стремятся соблюдать принятые обеты даже ценою собственной жизни, потому что полагают, что нарушение хоть одного из них приведет к неизбежному «падению» — катастрофической ситуации, способной свести на нет все предшествующие духовные достижения.
Итак, Хинаяна — путь отречения. Твердя, как мантру: «Я не хочу испытывать последствия негативных физических, вербальных и ментальных действий, а также страдать от эмоций, возникающих в подобных ситуациях! Именно поэтому я избегаю негативных поступков, речей и мыслей и навсегда отрекаюсь от них», — шраваки, образно говоря, ищут укромную норку, монашескую келью, чтобы запереться там как можно быстрее, опасаясь сансарных проблем и тревожащих впечатлений. Есть еще одна похожая категория — пратеккабудды, которые предпочитают не коллективно-монастырское, а отшельническое уединение, называемое «путем носорога». И те, и другие в основном поглощены лишь идеей собственного духовного развития, а их идеал — монашеское «безопасное» существование. Главная практика представителей Хинаяны — попытка «отчистить» ментальные загрязнения собственного ума, обретенные вследствие безрассудных поступков, и рано или поздно достигнуть состояния Будды с помощью пребывания в благостно-спокойном медитативном состоянии.
Какие же искусные средства предлагал Шакьямуни для шраваков и пратеккабудд? Вполне логично предположить, что такие люди, относящиеся к предвзятым или недоверчивым типажам, лучше всего понимают запретительную политику, когда кто-то более авторитетный и «главный» решает за них — как правильно поступать. Как ни странно, но сам Будда никогда и ничего не запрещал. Он всего лишь констатировал: «Если в определенной ситуации сделать или поступить так-то, скорее всего, возникнут такие-то последствия». Будда искренне желал, чтобы его ученики развивались, но развитие не возможно, если человек ограничен какими-то запретами. Как можно развиваться, нося кандалы?! Так что «незыблемые» строгие правила начали устанавливать себе сами люди, пусть они и были основаны на реальных наставлениях Татхагаты.
Пространство просветленного ума будды — это состояние вне каких-то ограничений. Все мы отлично знаем, что пространство безгранично и свободно. В Хинаяне же, не успев сломать прежнюю сансарную клетку, спешно принимаются выстраивать новую, буддийскую, — пусть она и выкована из чистейшего золота. Но это — тоже клетка, то есть новые ограничения. Поэтому шраваки и пратеккабудды не осознают, что обрести состояние полной свободы ограничивающими методами (вспомним закон причины и следствия) не возможно в принципе!
Конечная цель пути представителей Хинаяны — это понимание пустоты и иллюзорности окружающего мира. Но это отнюдь еще не просветление. А далее они либо останавливаются в своем развитии, либо, при стечении благоприятных условий, в последующих перерождениях переходят к более высоким воззрениям и методам Дхармы.
Второй тип людей, с которыми работал Будда, условно можно назвать «жалостливые» или «впечатлительные». Мирская жалость, кстати, считается в буддизме таким же негативным чувством, как и ненависть, злость, привязанность и так далее. Ее общий смысл: «Эх ты, бедолага… Таким уж ты уродился, что поделаешь. Такова карма. Сейчас мы тебя будем дружно жалеть!» Вот почему, замечу, мы стремимся взращивать не жалость, а безличностное сострадание ко всем живым существам, основанное на правильном понимании причин, приводящих их к проблемам и затруднениям. И мы мыслим и действуем, то есть помогаем окружающим, исходя из подобного высокого воззрения, — не пытаемся обрезать побеги ядовитого дерева, но советуем им, что проще и разумнее подсечь и выкорчевать главный корень.
Этой категории учеников Будда рекомендовал другой путь, который называется «Махаяна», или «Великая колесница». Используя их преобладающие эмоции — стремление к эмпатии, сочувствию, — Будда даровал учение, расставляющее иные приоритеты. В Махаяне мы стремимся в первую очередь не к личной реализации, а к оказанию действенной помощи по достижению освобождения и просветления остальными живыми существами. Именно поэтому такая колесница и называется «Великой», ибо ее цель и мотивация, основанные на активном сострадании, несравнимо выше и благороднее.
Попутно разъясню, чем отличаются мирская жалость и буддийское «невовлеченное» сострадание. Первый подход я только что описал; второй же основан на абсолютно другой идее… Мы не навязываем окружающим свой «исключительный» и «единственно правильный» путь, но дружески советуем: «Давай-ка попробуем отыскать корни твоих проблем! Знаешь, раньше я тоже попадал в подобные дурацкие ловушки, но теперь мне удается избегать или выбираться из них при помощи определенных методов… Не хочешь ли осмыслить эти ситуации и помочь самому себе?»
Итак, в Махаяне возникает идея бодхисаттвы — героя, действующего в первую очередь на благо всех других живых существ (людей, животных, одним словом — обитателей шести миров сансары). Именно поэтому махаянцами даются специфические «обеты бодхисаттвы» — обещание не покидать сансару и не уходить в нирвану, пока просветления не достигнет последнее из живых существ. Остальные методы: избегание негативных поступков тела, ре��и и ума, их непрестанное очищение и накопление благих заслуг остаются теми же, что и в Хинаяне. И посему две колесницы — Хинаяна и Махаяна — в совокупности представляют Путь отречения и являются так называемой «Сутраяной», основанной на поучениях-сутрах, которые давал Будда, находясь в человеческом воплощении две с половиной тысячи лет назад.
Как вы уже поняли, представители Махаяны стремятся помогать всем живым существам в достижении просветления до того, как достигнут его сами. Говоря иными словами — из-за огромного сострадания они «уступают место» и пропускают вперед других. Но иногда некоторые особо усердные ученики напоминают мне людей, непрестанно занимающихся проблемами бесчисленных соседей, позабыв, что основной беспорядок творится в собственном доме, то есть в их нестабильном уме. Поэтому всегда старайтесь трезво сопоставлять благородную мотивацию со своими весьма скромными возможностями.
Стоит задуматься еще вот над чем. Пространство, как мы знаем, бесконечно. И кто ведает — сколько существует еще похожих и непохожих миров и их обитателей? По логике, их количество тоже однозначно бесконечно, однако далеко не все живые существа имеют личные предпосылки к немедленному освобождению от сансары. Поэтому человек, взявший на себя обязательства бодхисаттвы — уйти в нирвану последним, «переправив» в нее вначале всех окружающих, сильно рискует вообще никогда не попасть туда!
Хотя сами обеты бодхисаттвы, несомненно, являются величайшим и благороднейшим обязательством. И посему единственная правильная буддийская мотивация — это практика, нацеленная на благо всех живых существ. Именно такую чистую мотивацию используют буддисты Махаяны и третьей колесницы, Ваджраяны. Памятованием об этих обетах обязательно начинается и заканчивается любая буддийская практика высокого уровня. В ее начале мы напоминаем себе об обязательствах бодхисаттвы, а в конце подтверждаем чистоту наших намерений: «Заслуги, обретенные в результате проведения данной практики, я с радостью и без сожаления отдаю на благо всех живых существ». Такое действие называется «посвящением заслуг».
Подобная благая мотивация неразрывно связана с понятием «относительная бодхичитта». Относительная бодхичитта, то есть деятельное сострадание, помощь живым существам в освобождении от сансары и в достижении нирваны, делится на два подраздела: «бодхичитта намерения» («Как же я люблю всех живых существ, как переживаю из-за их страданий и как мечтаю, чтобы они побыстрее перестали мучиться и достигли нирваны!») и «бодхичитта осуществления» («бодхичитта действия») — непосредственно сами поступки, направленные на благо окружающих.
Считается, что основа Махаяны — именно относительная бодхичитта; ее необходимо непрерывно «взращивать», культивировать и так далее. Но те, кто вступил на этот достойный буддийский путь, не имеют права подменять ее слащавостью и неискренностью. Вы не должны твердить, словно попугаи: «Я готов сделать все на благо живых существ, я их страшно люблю!» — но при этом внутренне презирать или даже ненавидеть своих близких! Единственное, к чему может привести вас подобный фальшивый подход, это раздвоение собственного сознания.
И третье, от чего я искренне хочу предостеречь. Стремясь и спеша «делать добро», то есть применять «бодхичитту действия», всегда помните, что достаточно часто, когда к тебе самому навязываются с сочувствием и помощью (основанными даже на самых благих намерениях), от такого человека порою хочется как можно быстрее улизнуть. Возьмите на заметку, что не все живые существа настолько терпеливы, чтобы выдерживать большие дозы чужой любви, заботы и сострадания, поэтому прежде всего старайтесь поглубже вникнуть в их личную ситуацию. Кроме того, не все действительно нуждаются в вашей непременной помощи, равно как и не каждый в состоянии ее адекватно воспринимать.
Ну и четвертый совет. Выбирайте задачи себе по силам. Если благие чувства по отношению сразу ко всем людям упорно не возникают в вашем уме, а главное — в сердце, начните с малого. Но не превращайте взращивание «относительной бодхичитты» в процесс самообмана: «Я люблю всех живых существ потом что…» (и далее выдвигаются многочисленные логические доводы — почему именно вы обязаны любить их)… Памятуйте, что любовь нельзя взрастить на логике! Логика — это когда вы непрестанно бубните под нос, убеждая себя: «В силу бесконечного цикла перерождений любое из живых существ, несомненно, когда-то было моей матерью и обязательно окажется ею в будущем. Мои матери всегда заботились обо мне в течение неисчислимого количества предыдущих воплощений и будут продолжать заботиться — равно как и я обещаю заботиться о них! О, как же сильно они мучаются в сансаре (и так далее) — … я от сострадания аж кушать не могу!»
Очевидно, последнее выражение — цитата из старой кинокомедии — было присовокуплено переводчиком, худощавым парнем средних лет. В зале засмеялись. Ринпоче весьма комично показал, как вытирает невидимые фальшивые слезы, и продолжил:
— Будьте правдивы перед самим собою! Будьте искренни в намерениях, словах и поступках! И потому — заботьтесь о людях от всего сердца, ибо большинство из нас легко отличает притворство от искренней помощи. Одним словом: не превращайте взращивание относительной бодхичитты: «Матери, мои матери… Мои любящие матери!» — в ментальное самозомбирование…
Итак, Махаяна, как и Хинаяна, — тоже путь отречения, но путь, пронизанный благороднейшей идеей помощи живым существам, страдающим в оковах сансары. Однако между ними имеется еще одно серьезнейшее отличие! И здесь мне проще привести наглядный пример, встречающийся в наставлениях учителей древности. Допустим, где-то высоко в горах охотники решили убить оленя. Им удалось тяжело ранить животное, но оно чудом вырвалось из западни. Истекающий кровью олень проковылял мимо пещеры одиноко медитировавшего буддийского отшельника и скрылся в уединенном ущелье. Через полчаса в убогом жилище появились охотники. Они спросили: «Почтеннейший! Не видел ли ты раненого оленя? Куда он убежал?»
И теперь самостоятельно рассмотрите эту дилемму. Если отшельник окажется представителем Хинаяны, то нарушить свой обет «не лгать» он не может. Соответственно, он обязан признаться преследователям: «Да, я видел его. Он ускакал вон в те кусты». Таким образом, «благодаря» тому, что монах соблюл свои обеты и не соврал, бедное животное однозначно обречено на смерть.
Если же на пути охотников встретится последователь Махаяны, то его обеты — гораздо благороднее, а высшей мотивацией является помощь всем живым существам без исключения. Поэтому, солгав (и взяв на себя предположительные кармические последствия этой лжи), он безусловно не только спасет жизнь животному, но и убережет охотников от тяжелейшей кармы, возникающей вследствие убийства. Итак, он вполне может ответить: «Я не обратил внимания» или «Не знаю»… Вам понятна моя мысль? Вообще, в Махаяне утверждается так: «Если намерение безупречное, тогда и любые поступки и их последствия однозначно окажутся благими».
Я приведу еще один пример посерьезнее. Всем вам известны рассказы про предыдущие воплощения исторического Будды Шакьямуни; эти вдохновляющие истории называются «джатаки». Так вот, когда-то давно один купец (на самом деле, он был арья-бодхисаттвой) отправился в дальнее плавание на огромном корабле вместе с многочисленными товарищами. У путешественников было припасено много золота, серебра и драгоценностей. Купец случайно прознал, что затесавшийся в их компанию негодяй задумал погубить всех негоциантов, завладеть чужими богатствами и потопить судно. И тогда он прикончил злоумышленника. Далее формулируется итог этой истории: убив разбойника, купец поступил абсолютно правильно. Во-первых, он спас множество ни в чем не повинных мореплавателей, во-вторых — не дал убийце сполна испытать на себе кармические последствия запланированного злодеяния.
Возникли ли какие-то кармические последствия у самого купца? Несомненно! Но, как вы помните, чтобы карма сработала в полную силу, требуются, как минимум, четыре условия: намерение, выбор цели, осуществление и удовлетворение от содеянного. Кроме того, для полного созревания кармы необходимо еще и множество вторичных обстоятельств… Я искренне надеюсь, что суть истории вам понятна, и теперь мы двинемся к самому высокому.
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.