💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_061.gmi captured on 2023-09-08 at 17:45:39. Gemini links have been rewritten to link to archived content
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
Я не стал говорить о своем открытии Полинке. Тем более что она уже была поглощена разбором рюкзака. Вскоре все свободные места в квартире: столешницы, полки и даже часть пола были оккупированы битыми черепками, частично сохранившейся глиняной посудой и прочим археологическим хламом. Под каждую вещицу Полинка подкладывала чистый листик бумаги, нумеровала его и чертовски быстро делала какие-то пометки. Попутно она восторженно и безостановочно щебетала, увлеченно повествуя об истории той или иной находки. Периодически цыпленок подсовывал мне под нос очередной глиняный обломок и предлагал восхититься «вот этим нехарактерным узором». Часа через три полковник и сам, похоже, превратился в большого специалиста и мог без труда отличить поделки древних согдианских мастеров от грубой посуды местных азиатских ремесленников.
Заряжаясь ее неподдельным восторгом, я внезапно рассмеялся.
— Ты чего?
— Да припомнил Савелия! Вы с ним точно два сапога — пара… Энтузиасты, блин!
— Ну так! — Полинка расплылась в счастливой улыбке. — Только «три сапога». И третий — это Сережка!
Наконец волшебный рюкзак иссяк. В квартире царил полный разгром! Цыпленок удовлетворенно прошелся по комнате, окинув гордым взором результаты свои титанических трудов. Потом Поля засунула грязную рабочую одежду, валявшуюся на самом дне, в стиральную машинку и присела передохнуть.
— Красота! — восхитилась она. — Сгоняй-ка и сооруди чай!
Я, как и вчера, вновь безропотно повиновался. Мною, похоже, еще никто и никогда так не командовал, но почему-то это даже забавляло. Мне определенно нравилось ухаживать за этим маленьким, целеустремленным и непоседливым человечком… Я послушно вернулся с двумя чашками и уселся рядом.
— Слушай, все забываю спросить, а как вы познакомились-то?
Цыпленок подул на чай и протянул: «О-о, это отдельная история! Сча расскажу».
— Была я тогда малолетней дурочкой, — начала она…
— Постой-постой, а сколько тебе сейчас?
— Скоро двадцать шесть! — гордо отозвалась Полина.
На моем лице отобразилось изумление:
— Вот фокус! Никогда б не подумал. Ты ж реально выглядишь лет на девятнадцать! Я даже засомневался насчет твоего пятого курса…
— Так получилось. Наверное, совсем не слежу за собой, плюю на диеты и жру все подряд: каши, мясо-сало; не торчу в спа-салонах, вот и утратила ориентиры возраста. У меня голова вечно другим забита! — хихикнула она. — Ладно, не перебивай! Я ж на истфак с подачи Сережки поступила; это вообще-то второе образование будет. А так я закончила художественное. И даже с годик поработала — в керамической мастерской. Рисую, леплю, обжигаю… Еще в детсадике начала с красками и пластилином возиться.
Но дело не в этом. Встречалась я тогда с одним, — Полинка употребила малоцензурное слово, — и влюблена по-молодости была просто по уши. Назначил он мне как-то внезапную встречу в кафе. Ну я подхватилась, все бросила и побежала. Сидим за столиком: людно, шумно… Он что-то заказал. Я такими глупыми глазками на него нежно смотрю, как дойная корова на лугу. А он внезапно сообщает, типа «кончено у нас»! Ничего больше не будет! Мол, залетела невзначай от него одна девчонка, вот и собирается жениться. А меня сюда зазвал, чтобы в последний раз вместе посидеть… и расстаться.
Я начинаю реветь. Не то чтобы в голос (народ кругом); но сижу и плачу. Слезы текут и текут. И ему говорю: «Вали отсюда, видеть тебя не хочу. Не звони и не пиши больше!»
Он помедлил для приличия минутку… и исчез.
Подумала: «Напиться, что ли?» Тут официант как раз с заказом возник, ну я и попросила у него водки. Хорошо, что деньги с собой были, догадалась захватить. Тот фыркнул, оглядел меня, но принес. Выпила одну стопку, вторую. Сижу в одиночестве, а глаза на мокром месте. И нос красный, аж неудобно! Сопли, слезы…
Рядом компания какая-то тусовалась, очень гадкая. На меня посматривать начали. Жлобье местное… А за соседним столиком что-то отмечали две парочки: здоровенные такие взрослые парни и две женщины с ними: с виду приятные, порядочные, но абсолютно неприметные. Я даже лица сейчас вспомнить не могу.
«Отличное описание: именно такими бывают наши оперативницы очень высокого класса — и не запомнишь!» — подумал внимательный полковник, но не стал перебивать рассказ.
— Вижу, один из них, постарше, разок на меня внимательно взглянул, другой… Потом на улицу вышел: перекурить, наверное, встретить кого или позвонить (в кафе шумно было). И внезапно ко мне подсел!
— Сергей? — спросил я. Полинка утвердительно моргнула.
— Помню, спрашивает: «Школьница, что случилось? Мальчик бросил?» У меня в горле комок, дыхание перехватило, я и ответить ничего толком не смогла. Просто уткнулась в этого чужого парня и заревела. Прям в костюм — сопливым носом! А он говорит: «Ну что ж поделаешь, привыкай. Жизнь вся и состоит из встреч и расставаний». Меня к себе притянул и по голове погладил. Тут мне так спокойно-спокойно почему-то стало. Подумала: «Да фиг с ним, с этим ухажером! Свалил — и черт с ним!»
Минут двадцать мы вместе просидели. Он мне что-то такое ободряющее на ухо периодически говорил, ненавязчиво и спокойно… Я слезы вытерла, высморкалась. Тот еще раз пристально взглянул, прямо в глаза: «Вот так лучше. Иди-ка умойся, а потом на улице свежим воздухом подышим».
Я в туалет сбегала, и мы к выходу пошли. Он мне молча пачку протягивает: держи, мол, полегчает! Я свою первую сигарету в жизни мужественно закурила, тут же закашлялась, расчихалась… Все это летит прямиком к нему на рубашку; неудобно — жуть! Он смеется: «Бывает… Тогда лучше не начинай». Достал платок, вытер мне нос и слезки, прям отец родной! И говорит: «Ладно, давай-ка за наш столик».
Мы вернулись. Он перенес мой стул — вместе с блюдами и полулитровым графинчиком. Ну и у них, конечно, своя выпивка имелась. Только сами они почему-то трезвыми были; а точнее — алкоголь на них почти не действовал. Я пустую стопку подняла и на него так вопросительно смотрю, типа: «Можно мне тоже водки, папа?» Он опять улыбается: «Тут все люди взрослые! Сама решай. Запретить не могу, но и специально подливать не буду».
И потом добавил: «Хочешь, при всех пообещаю, что никогда в жизни не буду тебе ничего запрещать?» И на меня смотрит, ответной реакции дожидается. «О! — думаю, — куда дело движется! Ага, разбежался — типа "всю жизнь" и прочее!» … А сама почему-то руку ему отважно протягиваю и говорю: «Идет!»
Он ее осторожно пожал и не отпускает. Компания смеется над нами. Кто-то предложил: «Давай, разобью!» … Разбили! Я на них смотрю: вроде нормальные такие люди, легкие в общении; скорее не супруги и не две влюбленные парочки, а просто коллеги, которые что-то вспрыснуть решили после работы. Ну и расслабилась… Короче говоря, допила я этот графинчик! Не пьяная, но просто голова кружится с непривычки и ноги ватные. Спустя часа полтора он говорит: «Ладно, ребенок, на сегодня хватит. Давай-ка я тебя домой доставлю».
Я согласно киваю, потому что силенок уже не осталось. Расплатилась (ему не позволила), а он такси вызвал… Понимаешь, я его почему-то совсем не боялась, хотя в первый раз видела. Это я много позже поняла, что он изумительно умел с полпинка в любую компанию вписаться и к любому человеку в доверие войти — мама не горюй!
— Так оперативник же… — но Полинка не услышала мои слова…
— Адрес назвала, а он со мною увязался; переживал, чтобы таксист с пьяной дурочкой ничего плохого не сотворил. Довез до родительского дома и говорит: «На тебе мой телефон, на всякий случай. Худо будет — звони!» А мой даже и не попросил.
Я бумажку, не глядя, скомкала и в сумку бросила. Попрощалась. Пару раз икнула и на нетвердых ногах домой двинулась. Так мы и расстались… Да, а утром меня тошнило — просто кошмар! С тех пор я крепче вина ничего не пью… Не, вру! Когда в экспедициях случается сабантуй — день рождение чей-то, приходится, зажмуриваясь, глотать. У всех этих бородатых докторов наук все равно, кроме спирта, отродясь ничего не водится!
Полинка помолчала.
— Неделя прошла нормально. А это самое «худо» наступило чуть позже: опять я от случившегося загрустила. Прямо реальная черная полоса в жизни: все из рук валится, никого видеть не могу! И родителям особо не расскажешь, нагружать их лишними проблемами не хотелось. Копаюсь как-то бесцельно в сумочке, а оттуда счет из кафе выпал, прямо мне в руки. Смотрю: чей-то телефон, а рядом крупно написано: «Сережа. Скорая помощь». Тут я все и вспомнила.
И возникла у меня от тоски и безнадеги дурная мысль: дай, думаю, позвоню. Время ближе к вечеру. Набираю номер и безо всяких там «здравствуй» спрашиваю: «Ты сейчас один?» Он мой голос сразу же узнал и спокойно так ответил: «Для тебя — один»… «Можно, я приеду? Ты ж обещал помочь, да?» Он не удивился (будто ждал) и мгновенно адрес продиктовал.
Ну… я подорвалась… и приехала! Даже не раздумывала!
— И что дальше?
— Дальше он меня без особых предис��овий и церемоний сразу под душ засунул. Потом спать уложил. Вполне целомудренно, не приставая. Пару дней я у него отлеживалась (это как раз выходные были), а он за мной ухаживал, как за больною. А потом… потом там и осталась! И мы стали жить вместе. Тихой семейной жизнью.
Полинка улыбнулась.
— Ну и каким он был? Вот ты к нему попала в первый раз, осмотрелась… Что решила?
— Мне однозначно интересно было! Подумала, что человек серьезный, занимается археологией, возможно где-то преподает. Это потом только узнала, кем он на самом деле был, месяца три спустя. Думаю: «Во, дела! … Влипла, девочка!»
— А родители не против были?
— Нет! Они у меня современные. Вернее, не так… «Современным» — все до лампочки. Понимающие, вот! Наоборот, скорее радовались, что мужчина надежный рядышком объявился. Да еще и подбил второе образование получить! Им даже приятно было, что за дочку кто-то серьезно взялся, ну и не волновались. Тем более, я на два дома жила — то там, то здесь.
Да, пока не забыла! Вот что хочу про ту случайную встречу досказать… Когда он мне признался, где на самом деле работает, я еще раз в голове ситуацию прокрутила… Ну то есть когда заплаканная дурочка в одиночестве напиться решила. Я поведение той компании припомнила и поняла, что они не просто там что-то отмечали, а работали.
— Это как?
— Тебе ж лучше знать! Как это у вас называется, «оперативное мероприятие», да? Короче говоря, они за теми жлобами наблюдали, которые рядом ошивались. Там у них какая-то бандитская «стрелка» была…
И те две женщины с ними не просто так сидели; это тоже их сотрудницы! Почему так уверенно об этом говорю? Я у него специально переспросила, примерно через полгода. Он сначала отнекивался, а потом подтвердил. И весь прикол еще в том, что он и знакомство со мною тоже в оперативных целях использовал, чтобы поближе к чужому столику подсесть. И послушать — о чем они там базарят. Ясно?
— Ясно. Использовал глупенькую девочку в целях оперативного прикрытия.
Полинка захохотала:
— Ага! А я-то, дуронька, клюнула… Подумала: «любовь-морковь» и прочее. Самой смешно потом было! Он, Серега… такой…
— Какой?
— Да трудно даже сформулировать… Как вода, вернее — как неспешный поток, даже ручеек. Вначале мягкий, ненавязчивый, в любой ситуации меняет форму, но потом полностью перестраивает окружающую среду под себя: в своих интересах и целях… Видел, как ручей в горах течет?
— Да.
— Вот-вот! Если прежнее русло заросло, иссохло, или преграда какая случилась, то будет искать путь меж камнями, параллельно их неспешно подтачивая. Еще лучше — несколько путей, про запас! Журчит себе тихонечко, никуда особо не торопясь… Но случись возможность — тут же разливается вширь, захватывая все возможное пространство. Глядишь, а горный обвал, что дорогу ему преграждал, давным-давно в песок перемолот.
— О работе рассказывал?
— Да ну… ты что! Ни граммулечки! Ни слова.
— Ну хорошо. А можно о такой интимной вещи узнать — как он тебе квартиру-то подарил? Не хочешь — не говори; но только учти, что со стороны это выглядит как-то… Одним словом — немного подозрительно.
— Я и сама так подумала, — согласилась Полинка. — Тут для меня непонятная вещь: зачем?! Мне это жилье сто лет не нужно: у меня большой родительский частный дом. Какой-нибудь из бывших жен насолить, или Машке чтобы не досталось — вряд ли! По идее, квартира была в его собственности; наследовала ее дочка. Но не думаю, что Серега хотел ее как-то обидеть. Более того, лично я решила, что если (тьфу-тьфу!) случится чего — то здесь ее поселю. И переберусь к родителям. Пора девчонке самостоятельную жизнь начинать; тяжело с мамочкой-то!
— Может он предвидел, что когда-нибудь вот так бесследно исчезнет? И, поскольку дочка тогда была еще несовершеннолетней, не хотел, чтобы экс-жена квартирой распоряжалась?
— М-м… Здесь надо подумать. Знаешь, возможно ты и прав. А тут… тут я внезапно в доверие втерлась! — усмехнулся цыпленок; тут же приподнял футболку и опять принялся отчаянно чесаться. — Вот черт! Может и в самом деле блошки завелись? Кто-то меня в аэропорту точно кусал… Ну-ка поищи!
Я внимательно осмотрел ее живот; на всякий случай — бесцеремонно заглянул в пупок. И доложил: «Живности нет! А в крайнем случае — сдам тебя в ветлечебницу!» … И затем спросил:
— А ты как на предложение отреагировала?
— Подарить? Отнекивалась и даже отбивалась. А он одно только мне сказал: «Так нужно!» Ну я и согласилась. Случались иногда ситуации, когда я его тупо и беспрекословно слушалась. Подчинялась! Веришь мне?
— Да. А расписываться вы не собирались?
— Нет. А зачем? — удивленно взглянула на меня Полинка. — Нас и так все устраивало. — По-моему, главное любить друг друга! А кольцо на пальце (или ярмо на шее) — это дело десятое.
— Понятно. Теперь скажи очень важную вещь, которую я сам для себя прояснить хочу. Серега — буддист? Бонпо? Или просто историк-археолог, который, надев погоны, этой темой до сих пор интересуется и с ней работает? … Хобби?
Цыпленок недоуменно распахнул ресницы:
— А ты что — разве сам до сих пор ничего не понял?
Вопрос некоторое время висел в воздухе, и лишь спустя минуту я отозвался:
— Наверное, чуть-чуть понял. Но хотел бы получить подтверждение от тебя лично. Да — значит «да». Нет — «нет»!
Полина тоже замолкла, подбирая нужные слова.
— Сережка скрытно занимался бонскими и буддийскими практиками около тридцати лет. И приступил к ним почти сразу же после возвращения из Афганистана.
И добавила:
— Последние годы — совместно со мною… Сейчас я тебе расскажу подробнее. Но давай-ка сначала передохнем и перекусим. А то устала я эти черепки разбирать. Жрать хочу!
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.