💾 Archived View for tilde.team › ~rami › rb › rb_book_016.gmi captured on 2023-09-08 at 17:45:06. Gemini links have been rewritten to link to archived content
-=-=-=-=-=-=-
רמי
SUBJECT: Бродяжка в ваджрном круге
AUTHOR: Rami Rosenfeld
DATE: 14/08/23
TIME: 18.00
LANG: ru
LICENSE: CC BY-NC-ND 4.0
TAGS: Dharma, Buddhism, Vajrayana, Dzogchen, Bon, Tibet, India, Buddha, fiction, book, philosophy, history, literature
Меня довезли до ближайшего транспортного кольца. В машине было очень шумно.
— А помните Лешку? — орал подвыпивший Васёк.
— Какого? Их много…
— Леху Фанько!
Еще бы! Округлого, располагающего к себе Лешку, вернее — его героическо-безумный поступок, мы запомнили на всю жизнь. Как-то, будучи вызванным в генеральский кабинет, всегда спокойный и невозмутимый капитан внезапно уселся за начальственный стол (шеф на секунду-другую вышел по малой нужде) и принялся расшвыривать бумаги с криками: «Чем он здесь, сука, занимается?!»
— Определили психопатию. Принудительно лечат в «дурке»: галоперидолом и прочей дрянью… Может повезет, хоть получит инвалидность.
… Я не хотел афишировать свой визит к Даше, поэтому, попрощавшись с друзьями, пересел на попутную маршрутку. Адрес я помнил. Из-за собачьей усталости казалось, что пролетел целый день, хотя на самом деле наступило лишь время обеда. Но голода не чувствовалось: алкоголики вообще едят мало, ибо спирт обладает уникальной способностью придавать им ложное ощущение сытости. Что при этом происходило с моими желудком и печенью, я старался не представлять.
Дашка схватила трубку домофона после первого гудка, будто она дожидалась в прихожей. «Уж извини, сегодня — без цветов», — тускло произнес я и начал стягивать одежду прямо у входа. Мне казалось, что она навсегда впитала страшный трупный запах, немного перебитый въевшимся табачным дымом.
«О-о, наконец-то мужские вещички появились в квартире! Какая радость!» — констатировало мое худосочное чудо. Она сгребла в охапку рубашку, джинсы, влажную футболку и прочую фигню: «Придется стирать в два захода, но высохнет быстро»… Я не спорил. Дарья продолжала хлопотать в прихожей: заботливо обтерла чистой тряпочкой замызганную обувь и отставила в сторону: «Потом почищу!»
Пока набиралась ванна, я тщательно помыл руки и сидел голым на закрытом унитазе, безучастно наблюдая за струйкой горячей воды из крана. Комнатушка была светлой, чистенькой и полной всяких смешных парфюмерных прибамбасов. В ванну Дашка бросила игрушечную желтую утку; та важно поворачивалась слева направо. Я улыбнулся. Медленно набирала свои обороты стиральная машинка.
— Ну вот… теперь и ты у меня в гостях. Прости, но не смогу взять тебя на ручки, как это было вчера. Залезешь сам?
— Да… Слушай, а что это у тебя? — я указал на красивую большую коробку, покрытую броскими надписями и изображениями полуголых латиноамериканских мачо.
Дашка зарделась, причем покраснели не только лоб и щеки, но и шея. Она опять напомнила мне немецких девчушек тридцатых годов, только что закончивших тренировку где-нибудь на берлинском районном стадионе и нагло выставивших влажные соски, темнеющие сквозь ткань пропотевших маек, прямо в цейсовский объектив нескромного фотографа.
— Это… Одним словом — похоже, что до нашего… близкого знакомства это был мой лучший друг и утешитель…
Я поднял брови. Она смущенно открыла коробочку и достала оттуда нечто увесистое, черно-блестящее, покрытое кнопками и светодиодами. Больше всего замысловатый аппарат напоминал межзвездный космический корабль в миниатюре.
— Так это… — поперхнулся я…
— Именно! А чем еще развлечься одинокой женщине? Чудо техники: три скорости вращения, две независимые области вибрации! — В ее голосе слышалось плохо скрываемое восхищение. — Ты понимаешь, какое дело: хорошие и порядочные ребята — очень странные люди; когда они видят незнакомую красивую девушку, то почему-то робеют. Короче говоря, боятся знакомиться первыми! А вперед лезут самые наглые и гадкие. Но с такими я сама в постель не лягу! Вот и остается… — она грустно умолкла.
Я ободрительно взъерошил ее волосы.
— Ничего, мы поставим его в качестве элемента интерьера где-нибудь в спальне.
— Нет! — внезапно запротестовала она.
— А почему?
Дашка прыснула в ладошку:
— Боюсь, мой родной, что при его виде у тебя будет возникать комплекс неполноценности!
Я смеялся вместе с нею, но призадумался:
— А каким образом такой… такой большой размер…
— Ты просто не осведомлен о внутренних женских возможностях, дорогой! — Дарья прервала мою бестактную любознательность. — А теперь верни, а то сломаешь! И быстренько лезь в ванну!
Я послушно окунулся в пенную зеленую воду, томительно пахнущую хвоей. Из нее торчала лишь моя голова и возвышались мокрые волосатые коленки. Я стеснялся. Дашка метнулась на кухню и притащила два запотевших бокала с красным сухим, ткнув один прямо мне под нос и расплескав где-то с четверть. А сама опустилась на корточки. Минут через пять «беспокойное хозяйство» принялось намыливать мою голову.
— Ноги брить не будем? — деловито поинтересовалась она.
— Нет! — Я решительно высвободился, встал и начал обливаться из душа.
— Ой… — она внимательно оглядела меня с ног до головы. — Когда ты стоишь в ванне, ты… ты такой большой. Везде-везде большой! Я даже не могу дотянуться, чтобы поцеловать тебя… Хотя нет, — лицо опять порозовело, взгляд был направлен вниз, а голос становился все тише и приобретал странный тембр. — Наверное смогу… поцеловать…
Она медленно присела и прикрыла глаза. Ладошки цепко удерживали меня за бедра. Вода лилась прямо на ее голову и плечи. Белая футболка была уже вся мокрой, но Дашка этого не замечала.
࿇࿇࿇
После душа я страшно проголодался. Усталость отступила. Я валялся на широкой кровати с большой ярко-желтой тарелкой, на переносном столике рядышком стояли еще две. Наш полковник молниеносно поглощал еду, попутно стараясь вникать в смешную болтовню Дарьи: «… И когда он предложил руку и сердце после двухнедельной переписки в интернете и третьей встречи в кафе, то спросила себя: неужели я хочу, чтобы этот дебил жил под одной крышей и, как это принято говорить, счастливо умер со мною в один день? Я подумала обо всем этом и стала хохотать; прямо за столиком. Хотя мне было очень неудобно перед окружающими! А он глупо протягивал заготовленный букет цветов и колечко. То ли какой-то липовый ветеран-афганец, то ли герой-подводник…»
— … Дура я? — она постаралась поймать мой взгляд. На Дашке был минимум одежды; если быть точным — только длинная поношенная рубашка, которую она нацепила вместо насквозь промокшей футболки.
— Конечно дура, — ответил я в той же тональности. — Сейчас возлежала бы в постели с законным мужем. Он бы любил тебя и обхаживал всю оставшуюся жизнь, не то что я…
— Фу-у, — Дашуня тут же сморщила нос. — Нет, дурак ты сам! Понимаешь, я, наверное, все-таки несовременная женщина. Мне не нужны эти глупости, о которых мечтает одинокая офисная кукла за тридцать: «любил бы всю жизнь», колечко на пальце, пожизненные гарантии — «буду всегда заботиться» и прибаутки свекрови — «за мужем, как за каменной стеной» и «чай, не чужие»! Я терпеть не могу три типа: умельцев, выпиливающих лобзиком и вечно благоустраивающих свой домик; мачо, катающих девушек на автомобилях и дарящих им шубы в обмен на определенные услуги, и третьих — «массовиков-затейников»… На, почитай, — она сунула глянцевый женский журнал, — какой-то умный человек постарался их всех описать.
Я пробежался по одному из абзацев:
«Постоянно окружен каким-то количеством женщин, которые находят сверхобщительные свойства характера скорее достоинством, нежели недостатком. Часто является душой неформальной компании. По окончании работы в офисе способен организовать развлекательно-алкогольное мероприятие, после которого вы очутитесь у него в холостяцкой квартире. В результате чего он даже сможет уболтать вас на кратковременные отношения, причем в постели будет продолжать рассказывать анекдоты и веселые истории».
Я перевернул страницу… и внезапно рассмеялся!
— Во-во, — не поддержав веселья, продолжала Дашка. — А нужен совсем другой: с кем бы мне было ин-те-рес-но! И чтобы при этом я всегда оставалась сама собой, но и он — тоже. Чтобы не возникали эти дурацкие: «ты должен» и «я обязана»… Постой-постой, ты куда смотришь? Опять на голых баб?
— Дашкин, — последний раз фыркнув от смеха, попросил я. — Меня уже сутки преследует одна и та же глупая мысль. Будь добра: подвинься поближе к свету!
— И при этом раздеться? — заинтересованно осведомилась моя подчиненная и картинно погладила себя промеж ног. Потом она бесцеремонно закинула на меня левое бедро, чуть не свалив тарелку. Ее живот обнажился.
— Нет, пока обойдемся. — Я невежливо столкнул длинную ногу, свернул развлекательное чтиво пополам и приложил страницу со старыми архивными фотографиями к ее лицу. Журнальная статья называлось броско и с претензией на сенсацию: «Тайны немецких жен». — Ты ничего не замечаешь? Двойники! Ведь с такой внешностью тебя в «истинные арийки» пора записывать!
— Ха! Надо же: сделал открытие! Просто есть в кого… Плохо вы, Сергей Геннадьевич, десять лет назад мое личное дело изучали. Дед у меня родной — из Пенемюнде, чистокровный немец. Ракетно-испытательный полигон! Он был подчиненным доктора Вальтера Тиля: служил такой молодой гений у нацистов, занимался реактивными двигателями и погиб в тридцать три года при налете англичан… Может слышал что-нибудь из истории: Вернер фон Браун, ракеты «Фау-2» и прочая фигня? Ну так вот, когда Пенемюнде завоевали, одну часть ученых американцы захватили, а вторую — русские. Всем одинаково и позарез немецкие ракетные секреты требовались!
Так мой дед в Россию попал, в секретную «шарашку». Как выжил — не знаю, а сам он никогда не рассказывал. Да и я маленькой была. Помню только: рождество наступит, так он меня возле елочки обязательно усадит, кулек с конфетами подарит, а сам «Таннебаум» поет… Когда посвободнее стало, осел в Поволжье, где целые колонии немцев до войны проживали, пока их в лагеря не согнали. На родину деда все равно не выпускали… Там и влюбился. Так совпало, что бабушка наполовину полька была, наполовину немка, из Щецина. Кто виноват, что у меня такое личико? … Ой, слушай, — она опять засмеялась, — то-то ты про немецкую порнуху битых полдня мне толковал?!
Я ласково обвел ладонью овал ее арийского лица и пригладил светлые волосы…
— А как дедушку-то звали?
— Как сам думаешь? — засмущалась она. — Тяжело потом маме в школе пришлось. «Деда Адик»… Адольф, одним словом.
₪ Вернуться в раздел "Книги" ₪
© Rami Rosenfeld, 2023. CC BY-NC-ND 4.0.