💾 Archived View for basnja.ru › b1 › 43 › r4951.gmi captured on 2023-05-24 at 19:20:41. Gemini links have been rewritten to link to archived content
⬅️ Previous capture (2022-07-16)
-=-=-=-=-=-=-
Меркурий, Аполлон с царём богов Зевесом,
Не ведаю, за что и как,
Поссоряся, ему сказали: ты дурак!
Не надо ссориться с могущим куролесом.
Юпитер им за дурака
Дал с нёба тумака.
Свалились сверху оба боги;
Богам давай бог ноги:
Скитаются два друга по земле.
Но если кто у нас не хочет быть во зле,
Иметь казну он должен непременно.
Без денег всё у нас не ценно,
Без них и боги здесь не стоят ничего.
Такая у людей натура.
Умна ль она, иль дура,
Нет нужды в басне до того,
И не моё то дело.
Вот, о богах так смело,
Что хочешь, можешь всё болтать;
С людьми же надо скромно поступать:
Они шутить не любят.
Военные изрубят,
Подьячие в судах сожмут,
Потом бесчестие возьмут.
А знатные беда, когда не взлюбят.
И так тут дело не о них;
А только, что Меркурий с Аполлоном,
Оглушены Зевесовым трезвоном,
Забыли второпях о кошельках своих
И не взяли с собою с нёба их.
То голод,
То холод
Их жмут;
А даром ничего под нёбом не дают...
«Ох! дурно, Аполлон, на этом белом свете, —
Меркурий говорит, — и по моей бы смете,
Забыв, что биты мы,
Полезней нам Зевесу поклониться,
Чтоб на небо опять позволил воротиться
Из этой страшной бедства тьмы».
Но Аполлон прямой пиита,
Имея душу, был спесив,
И помня, что спина его побита,
Сказал со гневом на отрыв
Своим великолепным слогом:
«Кто силою одной
Владеть желает мной,
И кто драчун, того не чту я богом,
И стыдно мне ему отдать поклон».
Известно всем, кто этот Аполлон.
В стихах разноманерных,
И в мерных и не мерных,
Получше, как иной, и в прозе говорит;
Против его стихов ничто не устоит,
Окроме кулаков Зевеса-грубияна.
И так быть лучше без кафтана,
Без башмаков,
И без всего, что кончится на ов,
Меркурий согласился
И с Аполлоном в путь пустился...
«Однако чем мы станем жить?
Подумай, надо есть и пить,
И словом то сказать, для светского обряда
Чего не надо!
Иные скажут: вот как боги пехтуром,
Другие так: какие это боги!
Их фраки все в дырах, в грязи их ноги,
И в одеянии и бедном, и дурном,
Без пудры, без помады,
И жизни мы не будем рады
И честь богов ударим в грязь лицом». —
«Что ж делать?» — Аполлон другого вопрошает...
«Что делать? деньги добывать», —
Меркурий отвечает...
«Да как?..» — «Мы станем торговать.
Здесь все живут торговлей;
И кто хоть мало не дурак,
Тот кормится и так и сяк;
Иные рыбной ловлей,
Иные совестью, иные и умом,
Который если безуспешен,
Бывает очень грешен,
И он тогда зовется плутовством;
А если есть успех, тогда с покорством
Его зовут проворством...» —
«Нет! нам,
Богам,
То будет срам,
Когда, начав как смертные проворить,
Возможем здесь с судьями мы повздорить.
Коль надо торговать,
Мы станем промышлять
Товаром благородным,
Одним богам природным;
А именно, умом,
Который просвещает
И добродетели внушает...» —
«Нет, друг, не скопишь этим дом», —
Меркурий отвечает,
Который свет побольше знает.
Однако надо быть всегда согласну в том,
Чего Латонин сын желает.
Отправились бессмертны торгачи
В столицу славную на рынок,
Не много было с ними скрынок;
Хотя умом они и богачи;
Да ум не как товары модны,
Не много мест займёт.
Увидим, на него каков расход.
Чии догадки с делом сходны.
Кто прав, Меркурий ли, иль гордый Аполлон?
Последний, думая, что разум всё вмещает,
Кричит: «Всяк купит всё у нас, чего желает».
На рынке сделался от давки крик и стон:
«Вот новые купцы, вот новые товары!
Народ как вал, шумя, валит;
По нраву всяк себе товар сулит.
На бегунах летающи угары
Купить приходят рысаков.
Охотники до птичек
Идут купить синичек,
Чижей, дроздов,
С прибором клеток;
С мешками множество явилось богачей,
Со прелестьми толпа кокеток,
С бадинами препропасть щеголей:
Иной желает сеток,
Иной сукна, иной тафты, иной парчей,
Иные клонятся, иные приседают,
Иные деньги вынимают,
Иные на кредит.
Но Аполлон казался им сердит
И все Меркурия ласкают.
«Как! кажется, ты как-то нам знаком?»
Узнав Меркурия, прекрасны покраснели,
А щёголи, смеяся, зашумели:
«На что связался ты с угрюмым дураком?
Как будто торговать один и не умеешь:
Поверь, в делах скорее ты успеешь,
С людьми умея поступать:
Охотней у тебя все станут покупать;
Кажи скорей товар, или хотя образчик».
При Аполлоне наш Меркурий не рассказчик;
И чтоб беду с себя свалить долой,
Сказал: «Я только что приказчик,
А вот хозяин мой».
Тогда стишиста краснобая
Отверзлися уста.
Как все купцы свои товары похваляя,
Подобно он воспел: «Се время то наста,
В которо надлежит вселенной просветиться!
Да не дерзнет никто из вас надеждой льститься,
Чтоб мой товар обыкновенный был;
Небесный он товар, товар неоцененный!
И должно, чтоб его для духа всяк купил».
В то время Фебов глас надменный
Красавиц голос перебил.
«А! а! духами он торгует, видно;
Да есть ли у тебя а ля дюшес?..»
Купцу небесному безмерно стало стыдно,
Что будто он с небес
Помаду только лишь принес.
И так риторику свою оставя,
Сказал он напрямки:
«Вы, люди, чудаки,
Что вы, себя людями ставя,
К безделкам лакомы, а что нужней всего,
И нет вам нужды до того:
Я ум привёз, вот вся моя продажа».
Поднялся хохот, шум;
Кто думает, что бы ему был нужен ум?
И всяк себя уважа,
Презрев товар и ссоряся с купцом,
Чтоб не казаться дураком,
Бежит ума далёко.
Ошибся очень Аполлон.
Его печально видит око,
Что жить ему с одним умом нельзя широко,
И что в торговле той ему велик урон.
С тех пор во всем Меркурию послушен,
Сговорчив Аполлон, поклонщик, малодушен.